Чертог Белой Ночи

– Я точно знаю, что ты на досрочном и тебя инспектирует твой же брат, – натирая стеклянную поверхность, отвечал Пух.

– Мне надо найти одного старого друга, а она в этом лучшая.

– Варга? Его уже много лет не видно. Он наверняка откинулся.

– Скорее я откинусь, чем он.

– К слову, ты – везучий засранец, – рассмеялся Пух.

Рейн молчаливо выжидал.

– Ничего о ней не знаю. Как только она начала работать с Папой, то больше ко мне не заглядывает. Я думал, ты спросишь про Лигу. Тем более что здесь был Рыжий, когда заходила Рита, и, узнав о твоем освобождении, сказал, что ему все еще нужны бойцы.

Рейн довольно оскалился и еще сильнее наклонился через прилавок. Его хриплый голос зазвучал до того тихо, что стал больше похож на угрожающее шипение:

– Меня интересует Сага.

– Я не знаю, как ее найти, – медленно повторил Пух, отставляя лампу, которую начистил уже до ослепительного блеска, и опустил руки. – Проваливай, если у тебя все.

Рейн поднял доспех, а из-под прилавка вынырнул короткий автомат, который Пух быстро на него наставил.

– Предупреждать еще раз не стану, – говорил он, пятясь. – Тридцать патронов полетят в тебя одной очередью за три секунды.

Рейн смотрел на маленького Пуха, сердито вцепившегося в автомат, который мог продырявить насквозь сразу нескольких магов, и зашелся громким смехом. Он смеялся до того момента, пока не понял, что стоит на ногах только потому, что крепко держится руками о прилавок. Мышцы лица затекли, и он поперхнулся, что заставило его резко замолчать.

– У тебя крыша совсем поехала? – трясся Пух, а его маленькие глазки усиленно удерживали растерянное внимание.

– Убери, пока не поранился. – Рейн оттолкнулся руками от прилавка, поднимая их. Красноречие раскалилось в его хриплом голосе. – Знаешь, что меня так веселит? Когда мой брат меня закатал, я думал, что глубже уже не увязнуть, а потом, оказавшись в измерении, передумал на чудовищно долгие пять лет. – Он театрально развел руки, наклоняясь чуть вперед и отступая к двери. – Но даже там я был неправ, потому что сейчас я все еще мозгами в этом гребаном измерении, мой брат все еще пытается меня завернуть, а у меня даже стволов нет, чтобы ясно выражать свои намерения.

– Мне остается только посочувствовать, – брезгливо скривившись, ответил Пух и прицелился.

В распахнувшуюся дверь магазина влетел Макс.

– Так вот, – продолжал Рейн, наблюдая, как брат в два резких поворота головы оценивает происходящее. – Если ты сейчас не скажешь, как найти Сагу, то увязнешь в том же дерьме, что и я.

Из двери, ведущей к черному выходу, показалась коротко стриженная напарница Макса.

– Паскуда, – протянул Пух, опуская автомат.

– Ты достал свой ствол, а я свой. – Рейн пожал плечами и обратился к хранителям: – Чего так долго? Я уже, наверное, час торчу в закрытой для досрочников зоне. За это время здесь дважды можно было бы купить билет в Асуру.

– Это вторая тема в очереди на обсуждение! – рявкнул на него брат, а потом задал Пуху только два вопроса: – Когда и где?

– Не представляю, – нахально вытаращив бегающие глаза, ответил тот.

Макс осторожно обошел Рейна, подходя все ближе к Пуху и демонстративно осматривая помещение магазина.

– На каком основании угрожаешь безоружному гражданину?

– Он хотел меня ограбить.

– У тебя сеть стоит, – несогласно мотая головой, ответил Макс.

– А в подсобке полно зачарованного оружия, ловушек и жучков, на которые мы хотели бы посмотреть документы, – сурово добавила напарница.

– Брось, это того не стоит, – заговорил Рейн с Пухом. – Сомневаюсь, что, работая с Папой, Сага вообще помнит, кто ты такой.

– Хороший полицейский здесь я, – зло вставил Макс.

Пух плутовато усмехнулся и с лязгом кинул автомат на столешницу прилавка, заставив всех троих ощутимо напрячься. Не прошло и секунды, как Аня забрала его с прилавка.

– Торговцу антиквариатом это ни к чему, – сказала она.

– Я называю место и время, а вы уходите, и больше я не увижу никого из вас?

– Если она появится в указанном месте, в указанное время, – кивнул Макс.

– Сможете с ней поговорить, если попадете на благотворительный вечер. – Он быстро написал адрес на клочке бумаги. – Ничего другого предложить не могу, не хочу, чтобы эта сумасшедшая мне глотку перегрызла.

– Этого достаточно. – Макс мельком посмотрел на бумажку и сунул ее в карман.

Пух покачал головой и, неразборчиво причитая, торопливыми жестами попросил их выметаться.

После недавних событий ожидать, что брат будет расположен вести благодарные разговоры, было бы глупо, но Рейн заметил, что даже сейчас Макс был особенно несговорчив, а если точнее – зол как дьявол. Так как именно Рейн был причиной этого скверного настроения и к тому же они с братом так и не разговаривали после того, как ушили друг друга, ему пришлось лезть на рожон.

– Слушай, у меня просьба, – первым заговорил он, когда они вышли на улицу, и тут же железная рука Макса припечатала его к стене.

– Нашел повод, как вывести меня из себя? Успокоился?

– Вот только нотации мне читать не надо.

– Это я буду решать, – напирал Макс, и Рейн почувствовал, что разговор созрел.