Чертог Пустоты (СИ)

Любимица Волдеморта лежала на ковре, и её заострённое лицо в ореоле белоснежных волос, рассыпавшихся по полу, было похоже на высеченную из камня невыразительную маску. Подняв одну ногу, покрытую бледно-зеленой чешуей, она, не сгибая колена, подтянула её к собственному лицу и придирчиво изучила, потом подтянула и вторую ногу, без малейшего дискомфорта сложившись пополам.

— Отвратительно, — Нагини опустила ноги обратно на ковер и села, упираясь руками в пол. — Хочу обратно свою форму.

— Я превращу тебя, как только ты выполнишь задание, — пообещал Волдеморт, наблюдая за тем, как она плавно поднимается с пола, без труда вставая в полный рост, словно всю свою жизнь ходила на двух ногах.

Обнаженное тело, большую часть которого покрывала бледно-зеленая чешуя, казалось несколько непропорциональным: с чересчур вытянутым торсом, длинной шеей и узкой грудной клеткой, но все эти несовершенства можно было легко скрыть мантией. Нагини должна была походить на человека, выглядеть точь-в-точь было совершенно необязательно. Змея… или нечто ранее бывшее змей, обратила на него миндалевидные янтарные глаза, в которых по-прежнему царила холодная пустота, свойственная взгляду рептилии.

— Как самочувствие? — поинтересовался Том.

По её тонким, бледным губам скользнул раздвоенный язык, одновременно с этим, она медленно втянула носом воздух и чуть скривилась.

— Слишком много ощущений, слишком громко и ярко, — она уставилась на собственные руки с острыми, черными ногтями, — слишком уродливо.

— Тебе нужно потерпеть всего две недели, — без капли сострадания заметил Тёмный Лорд. — Когда у тебя будет то, что нужно, ты активируешь порт-ключ и вернёшься обратно в поместье.

— Что мне делать до тех пор? — её лицо оставалось практически бесстрастным, за исключением тонкой морщинки между белыми бровями, когда она нахмурилась.

— Ждать, — сказал он. — Ни с кем не разговаривай, я не уверен, что ты способна на человеческую речь. Не подходи близко к деревне, не привлекай к себе внимания.

— Что я буду есть?

Он усмехнулся.

— Что захочешь, если сделаешь, как я скажу.

Губы Нагини искривились в жутковатом подобии улыбки.

— Кролик, — коротко известила она, обращая на него невыразительные, янтарные глаза. — Хочу кролика.

Волдеморт негромко рассмеялся.

— Как скажешь, дорогая.

*

Мелинда Краш задумчиво барабанила выкрашенными в чёрный цвет ногтями по грязной столешнице, скользя взглядом по исписанному пергаменту в своей руке, и на её лице при этом не отражалось ни единой эмоции. Трое студентов, наблюдающих за ней, обменивались вопросительными взглядами, но никто не произносил ни звука. Организовать с ней встречу оказалось непросто. И дело было даже не в месте, которым единогласно был избран паб «Кабанья голова». Сложно было туда попасть. Идти большой толпой казалось неразумным, поэтому на интервью отправились только Гермиона и Том, к обоюдному неудовольствию изображающие гуляющую парочку, и Гарри, который выбрался из школы, скрываясь под мантией невидимкой. Все трое относительно спокойно добрались до «Кабаньей головы», где их ожидала репортерша. Вопреки ожиданиям Поттера, на Скитер эта дама походила лишь пристрастием к экстравагантному маникюру, в остальном же это была полная противоположность болтливой, разодетой в яркие наряды Риты. Она была худой и высокой, с коротко стриженными русыми волосами, телосложением больше напоминая мужчину, чему так же способствовал маггловский брючный костюм, поверх которого была наброшена тёмно-серая мантия.

Спустя почти двадцать минут гробового молчания, Краш наконец положила пергамент на стол, вытащила из кармана мантии пачку маггловских сигарет и закурила, обратив на троицу невыразительный взгляд светло-серых глаз.

— Мусор, — резюмировала она.

— Прошу прощения? — голос Гермионы едва заметно дрогнул от возмущения.

— Я говорю, милая, вот это, — она постучала чёрным ногтем по пергаменту, — такой же бесполезный мусор, как та чушь, которую я публикую в «Пророке».

— Но людям нужно знать, что творится в Хогвартсе…

— Людям нужен скандал, — нетерпеливо перебила Краш, — нужна бешеная, разносящая мозги в хлам бомба. Они хотят вопить от восторга, ужаса и негодования, а не сдохнуть со скуки от ваших детских жалоб.

— Представитель Министерства умышленно и намерено запрещает нам изучать защиту от Тёмных искусств, — напряженно напомнила Грейнджер. — Это, по-вашему, детская жалоба?

— Милая моя девочка, — раздраженно цокнув языком, сказала Мелинда, — доживи хотя бы до тридцати и повтори то, что ты сейчас сказала ещё раз. Возможно, тогда до тебя дойдет насколько жалко это прозвучало.

Грейнджер бросила на Гарри взбешенный взгляд и снова повернулась к журналистке.

— То есть, намеренные попытки Министерства оставить нас беспомощными в грядущей войне…

— Вот! — Краш подняла вверх указательный и средний пальцы, между которыми дымилась сигарета. — Вот ещё одна чушь, которую никто не захочет знать.

— Даже если об этом расскажет Гарри Поттер? — ощетинилась Гермиона.

— Даже если об этом расскажет сам чёртов Мерлин, — делая затяжку, фыркнула та.

— Но ведь…