Чертог Пустоты (СИ)

Сириус бессильно опустился в кресло у окна, наблюдая за крестником, который, склонившись над книгой, продолжал сосредоточенно что-то изучать. Он знал, как бороться со скорбью, гневом и тоской. Знал, как утешить, как усмирить страдание. Но глаза мальчика, живые и ясные, горели решимостью и упорством. В них не было боли. Только надежда. Как бороться с этим?

*

— То есть вы тоже не в курсе, куда они делись? — скрестив на груди руки, Блэйз привалился к стене, задумчиво разглядывая собеседниц.

Гермиона, переглянувшись с Джинни, смерила его ехидным взглядом.

— Когда я проверяла в последний раз, Гарри и Том учились на Слизерине, с чего бы нам знать, где они?

— Ой, сколько сарказма, Грейнджер, — театрально обиделся Забини. — Ещё немного потренируешься и можешь с Арчером соперничать.

— Не собираюсь я с ним…

— Я не понимаю, — вклинилась в разгорающуюся перепалку Джинни, — что значит «пропали»?

— То и значит, — Блэйз пожал плечами. — С вечера пятницы их никто не видел. Снейпа в школе нет, МакГонагалл сказала, что всё нормально и не стоит беспокоиться, при этом выглядела так, будто неделю в Аду прожила, Драко от горя вторую ночь в подушку плачет, а Дафночка слишком мертва, чтобы привлекать её к поисковой экспедиции, — Забини тоскливо вздохнул. — А у нас на такой случай даже медиума нет.

От последнего заявления Гермиона болезненно скривилась, а Джинни вздрогнула.

— Порой твой юмор переходит все границы нормальности, Блэйз, — призналась Грейнджер.

— Я в курсе, спасибо, — тот улыбнулся.

— Это был не комплимент.

— А с Сириусом ты не пытался связаться? — подумав, уточнила Уизли. — Может, они у него?

— И с чего бы вдруг им уезжать из школы? — с сомнением протянул Забини. — Как-то странно, нет?

— Не знаю, — теперь Гермиона выглядела обеспокоенной. — Я попробую поговорить с ним.

— Попробуй, — кивнул Блэйз. — А то не нравится мне это, однажды так проснусь утром и окажется, что я вообще один на факультете остался.

Грейнджер задумчиво нахмурилась.

— Интересно, — начала она, — не было ли какой-то активности со стороны Пожирателей…

Блэйз и Джинни недоуменно взглянули на неё.

— При чем тут Пожиратели? — с легкой тревогой поинтересовалась Уизли. — Ты думаешь, на них могли напасть?

Гермиона с минуту молчала, переводя тяжелый взгляд с одного собеседника на другого.

— Я думаю, — медленно ответила она, — что Гарри мог попасть в беду, — девушка сделала глубокий вдох, собираясь с силами, чтобы выговорить следующую фразу: — И что к этому причастен Арчер.

*

За следующие пару дней с Гарри успели побеседовать все, кому не лень. Тонкс пришла с горой сладостей и сливочным пивом, в надежде поднять ему настроение и разговорить. В итоге, за два часа болтовни, они успели обсудить, как прошел её день, какой цвет принимают её волосы, когда ей грустно, чувствует ли что-то метаморф, меняя внешность и какая чудесная за окном погода. Уходила Нимфадора в прекрасном настроении, напрочь забыв, зачем вообще пришла. Позже в этот же день Ремус, с присущей ему деликатностью долго пытался вытянуть из Гарри признание того, как он на самом деле себя чувствует, но, так ничего и не добившись от упертого подростка, засел в гостиной, впав в глубокую задумчивость. На следующий день явился Грюм. Предлагал Поттеру выучить пару приемов, как эффективно уничтожить противника во время дуэли. Гарри вежливо его выслушал, поблагодарил и снова забаррикадировался в библиотеке.

Другие члены Ордена тоже справлялись о состоянии мальчика. Кто-то просто спрашивал, не нужна ли помощь, другие, вроде Кингсли, настаивали на встрече, пытались расспросить Поттера о том, что произошло. В итоге к вечеру понедельника тот настолько устал от постоянного внимания, что вообще наотрез отказался с кем-либо встречаться. Даже проигнорировал Гермиону Грейнджер, которая второй день пыталась до него достучаться, не смотря на заверения Блэка в том, что с Гарри всё хорошо и он «просто занят».

Дамблдор объявился на третий день, и, честно говоря, когда тот показался на пороге дома, Сириусу в первое мгновение очень хотелось молча захлопнуть дверь у него перед носом. И всё же он сдержался. Вполне вежливо предложил чаю, узнал, как обстоят дела, и даже смог притвориться, что Снейп, который угрюмой тенью притащился вместе с директором, представляет собой просто некий очень уродливый предмет интерьера. Куда сложнее было держать себя в руках, рассказывая о том, что случилось, и ни разу не поинтересоваться у Альбуса, где, раздери его мантикора, он был всё это время?!

Когда Блэк затих, пряча собственное раздражение за чашкой с кофе, Дамблдор снял очки и, прикрыв глаза, сжал переносицу, словно в попытке побороть внутреннюю смуту.

— Я этого боялся, — признался он и, водрузив очки обратно, устало взглянул на Сириуса. — Как Гарри?

Блэк вздохнул.

— Уверен, что может как-то вернуть обратно своего друга, — сказал он. — Заперся в библиотеке и целыми днями оттуда не выходит.

— Это плохо, — покачал головой директор. — Чем дольше он будет цепляться за надежду, что всё можно исправить, тем труднее ему будет принять истину.