Чертоги Казад-Дума (СИ)

— Впрочем, я устал не настолько, чтобы избегать длинных бесед, — взвешивая каждое произносимое слово, чародей пытался понять, к чему именно приведут его действия. Не желая навлекать на себя гнев Миас, Майа, тем не менее, хотел остаться в глазах старых знакомых надежным союзником. Порой, чтобы выиграть партию целиком, следовало отдать противнику важную фигуру. Или хотя бы ту, что кажется таковой. Уверовавший в свои действия, Саруман поглядел на Галадриэль исподлобья: — Пожалуй, некоторые вести нужно рассказать сразу. За каждым свершенным чудом по правилам нашего мира прячется вполне объяснимая причина. Феанор, наверное, объяснил тебе, Нэрвен, почему был послан в Эндор. Владыки Валинора редко вмешиваются в тихий ток бытия смертного мира. Но в этот раз они послали к нам одного из лучших сынов племени Нолдор, чтобы тот, наконец, исполнил свою клятву и избавил мир от темноты. Я буду краток. Постараюсь быть таковым. Мой сказ коснется Сильмарилл. И детей Мелькора, которых мы не замечали тысячелетиями. Они – опаснее Саурона и всего воинства Мордора. В них наша погибель…

Саруман сделал многозначительную паузу. Бросил косой взгляд на Феанора. Привыкший во что бы то ни стало добиваться своего, кузнец хмуро вслушивался в речь Майа. Курумо был доволен: нолдо не понимал, что происходит. И сильно нервничал, судя по выражению бледного лица. Вновь убеждаясь в верности занятой позиции, глава ордена Истари приподнял подбородок.

В его руках оказалось все время мира, сжатое до размеров одного часа.

В его руках оказалось все время мира, сжатое до размеров одного часа. Глядя на виднеющиеся за озером Врата Мории, Торин почти физически ощущал, как уносятся в пустоту драгоценные минуты тишины и покоя. Даже не пытаясь угадать, что поджидает его и компанию за заветными дверьми, он тщился насладиться зимней ночью. Морозная тишина, погруженная в свет охотничьей луны, убаюкивала тонущее в страхе сознание.

— Выглядит зловеще, — подошедший к гному хоббит поежился. Плохо переносящий лютый холод, мистер Бэггинс кутался в позаимствованный у Нори полушубок. Его раскрасневшаяся моська едва выглядывала из густого волчьего меха. — Это озеро всегда тут было?

— Нет, — нахмурившись, Торин оперся на опущенный к земле топор. Черствый взгляд эреборца скользил по водной глади. Красные отблески луны плясали на снежных кручах вокруг открытых врат Казад-Дума. — Раньше тут протекал Сираннон. Говорят, шум его песни можно было услышать еще на подступах к горам. Кто-то выстроил здесь плотину, запрудив привратный поток. Видимо, нынешним хозяевам Мории не по душе веселое журчание ручья.

— У меня крайне плохое предчувствие, — буркнул Бильбо, вытаскивая голову из меха. Необычайно серьезный, полурослик безрадостно хмыкнул. — Врата открыты. Кто-то ждет нас.

— Известно, кто, — Торин, перебарывая мгновенный соблазн развернуться и отправиться к Ширу, мотнул головой. — Азог ждал нас. Радует, что его прислужники не встретили гостей градом стрел. Впрочем, я разделяю Ваши сомнения, мистер Бэггинс. Что-то не так.

Бильбо не ответил. Шмыгнув носом, молча поплелся к друзьям, босыми ножками скользя по обледеневшей дороге. Проводив его взглядом, Торин поджал губы. Понимая беспокойство маленького полурослика, Король-под-Горой с горечью и нарастающим волнением признал – на самом деле совершенно всё было не так.

Подходя к западным вратам Казад-Дума, эреборец ожидал увидеть на подступах к Баразинбару многотысячное войско орков, готовых разорвать гномов при их появлении рядом. Азог был не слишком оригинален в своих методах ведения войны. Предпочитающий переговорам кровавую бойню, бледный урук с завидным постоянством использовал лишь одну знакомую ему тактику – нападение. Пожалуй, отсутствие чернокровых чудовищ у врат напугало Торина даже сильнее, чем могла бы напугать реальная встреча с ними. Когда видишь врага, точно знаешь, что делать. Но вот смельчаки стояли у подножия Карадраса, и встречала их лишь восходящая луна цвета рубина. Что-то явно изменилось в Мории. Что-то изменилось в Азоге. И Торин теперь не был столь же уверен в своем понимании противника, как это было хотя бы день назад.

«Мория приветствует нас, — Торин, подняв голову, поглядел на настежь распахнутые двери. Ощущая неприятный холодок в груди, сглотнул. Зловещая тьма ширилась в проеме врат, совершенно непроглядная, плотная. Казалось, что вошедший внутрь уже не сумеет выйти наружу, пожранный бездной. — Эти врата были зачарованы эльфами Эригиона. Множество столетий никто не пользовался западным проходом, не ведая тайного слова. Видимо, Азог достаточно умен, чтобы говорить на эльфийском. Но, что более вероятно и менее предпочтительно, у него есть умные друзья, помогающие в борьбе. Кто они и чего хотят?».