Чертоги Казад-Дума (СИ)

— Знаешь, Курумо, я бы не сказал, что у тебя много времени в запасе, — осторожно молвил Феанор, складывая руки на груди. Саруман, вскинув к нему глаза, поморщился. Отвратительная, однако, правда. Король Нолдор и главный враг Мелькора, некогда упорством своим и своею отвагой вдохновляющий собратьев на подвиги, неожиданно оказался в слугах у Врага. Средиземье, какие же порой сюрпризы оно преподносило. — Этот Палантир, что ты так яро охраняешь от глаз Олорина и Айвендила, служит тебе верой и правдой, показывая развалины Лунатурко. Однако, друг мой Майа, по ту сторону видящего камня все время скрывалось око пострашнее и потемнее твоих собственных глаз. Саурон следил за тобой. Ждал.

— И чего он хотел? — резко спросил Саруман, не желая слушать долгих нравоучений. Эльф, безразлично взирающий на Палантир, громко рассмеялся. Его хохот, по царски легкий и высокомерный, эхом долетел до ушей Курунира.

— Смотри-ка, Истар, а ты даже не отрицаешь факта возвращения в Эндор старого приспешника Моргота, — Феанор, облокотившись о ручку кресла, поджал губы. В глазах эльфа плясали темные тучи лжи и интриг. Майа, не давая эмоциям отразиться на лице, хладнокровно взирал на призрака. Кузнец не должен был почуять растерянности и уж тем более паники. — Значит, как и говорил Майрон, ты прознал о его присутствии в Средиземье задолго до моего прихода. Вот интересно. Считаешь, что сможешь подчинить себе кольцо? Хм, может быть в твоих планах и был какой-то смысл, судить не мне. Однако ты не все ведаешь, Курунир. Ковал единое кольцо всевластия мой внук, душу вкладывал Саурон. А как думаешь, чья магия скрепила все воедино?

Эльф задумчиво мял свою накидку. Высокий, плечистый, темноволосый и молодой, он сохранял свою королевскую стать и осанку. Аман все еще властвовал над внешностью Феанора: кожи эльфа не касались мягкие лучи щедрого на свет солнца Эндора, лицо бессмертного не изъел крепкий северный ветер, и вода не иссушила густые волосы. Словно только покинувший Валинор, кузнец хитро усмехался.

— Ну да, Курунир, слуга Аулэ. Откуда тебе знать о том, что произошло в Ангбанде тысячи лет тому назад, — слова лились рекой и плавным ропотом валарина разлетались по широкой зале. Саруман, хмурясь, глянул в окно. Утро, надо же. Значит, Феанор говорил практически всю ночь. — Даже мне не была известна тайна, скрываемая Мелькором под сводами темной цитадели. Одно хочу тебе сказать – то, что назревает, гораздо страшнее всех тех воин, которые уже происходили на землях Эндора. И тлен будущих сражений коснется всей Арды, начиная краем Востока, омытого Эккайей, заканчивая Аманом, что ныне спрятан за кругом мира. Выбирая сторону, думай хорошо, друг мой. Вряд ли тебе будет дозволено делать выбор дважды.

Кузнец смолк, доставая из карманов богатой туники какой-то полукруглый предмет, размером, быть может, с крупное яйцо. Щурясь, Саруман всматривался в поблескивающий разными цветами загадочный артефакт, что в руках своих держал нолдо. Феанор, заметив растущий интерес со стороны чародея, бросил маленькую вещицу Майа. Саруман странный предмет поймал, тут же найдя в нем металл удивительной легкости и гладкости. Переливающийся то желтым, то красным, то зеленым, он на ощупь казался промасленным. Отлитый в полудужье толщиной с большой палец взрослого мужчины, металл обжигал кожу холодом.

— Что это такое? — без страха в голосе спросил Курумо, обращаясь к мертвому Королю Нолдор. Призрак, встав со своего места, подошел ближе. Полы его одеяний переливались мягкими шелковыми складками. Длинный волос Феанор собрал в хвост.

— Те, кто смог вещичку эту достать из Кумы, назвали ее «Тинвэ», — эльф остановился напротив мага. Саруман, вертя в руках кусок металла, задумчиво вглядывался в игру цветов на его поверхности. — С квенья это слово переводится как «Искра». Если ты подумаешь пару минут, Курунир, то с легкостью догадаешься: мелочь эта была не в Средиземье сделана и ковалась она далеко не эльфами. Металл, что в прочности не уступает ничему сущему, некогда был создан умелым Вала, что прежде был твоим хозяином. Воедино слив золото, серебро, медь, железо, олово и свинец, Аулэ сотворил прекрасный металл, который назвал «тилкал». Ковкий, прочный и невероятно легкий, он стал основой для цепи, которую все мы называли Ангаино. То, что держишь ты в руках – звено цепи той. Представь себе, что где-то там, за гранью мира, в пустоте живет Моргот. Он глух, нем и слеп. По сути, мертв почти. Под зоркой охраной отбывая бесконечный свой срок, он ждет не дождется момента, благоприятствующего побегу. Существа, которые смогли до цепи этой добраться и порвать одно ее звено – что не удалось даже самому Морготу – сейчас путешествуют по Средиземью. И они – дети Мелькора, что всей сущностью своей желают лишь отца вернуть в наш мир. Их сила, Курунир, равна силе всех Валар, спокойно спящих сейчас в тихой ночи Амана. Саурон и предшественник его лишь тени зла, в сравнении с существами, о которых я говорю тебе.