Чертоги Казад-Дума (СИ)

Гном смолк, на этот раз более не находя в себе сил читать дальше. Захлопнув книгу, Балин отложил фолиант Бильбо в сторону и сам потянулся к тарелке с наваристым супом. Снабдивший путешественников провиантом, Беорн (к маленькому счастью для подгорных жителей) сунул кому-то в сумку увесистый мешок с картошкой и сладким луком. Решившие сделать привал около часа тому назад, теперь гномы Эребора сидели на просторном лугу и ели умело сваренную Бомбуром похлёбку. Благодаря оборотня за щедрость, а собрата своего – за кулинарный талант, весь подгорный народец с упоением слушал сказки. Балин, отхлебнув с ложки, хмыкнул. Последние три дня выдались на удивление удачными. И спокойными.

— Эй, мистер Балин! — выкрикнул Фили, прожевывая тонкий и сухой ломоть хлеба. Сдоба оборотня была вкуснее всех сладостей Ривенделла вместе взятых. Пышная, обмазанная медом, она буквально таяла во рту. — А дальше? Что там про камушки?

Отовсюду до гнома начал долетать недовольный ропот. Публика требовала продолжения, а Балину просто хотелось поесть. Бросив взгляд на книгу хоббита, старый гном махнул рукой на компаньонов. Вначале – еда, и уж только потом просвещение. В конце концов, подарок Ниар ноги отрастить себе не мог и убежать никуда, следовательно, тоже возможности не имел. Бильбо, сидевший в сторонке и смаковавший похлебку Бомбура, довольно улыбался. Балину настроение полурослика нравилось. Мистер Бэггинс сиял, как начищенный медяк. Отдых явно пошел «взломщику» на пользу. Как и всем гномам, впрочем.

Вообще, следовало признать – Гэндальф поступил мудро, отведя своих подопечных в дом медведя. Беорн, описанный Серым Странником как свирепый и прямой человек, на деле оказался милым и добрым хозяином. Вернувшись сегодня утром домой, он улыбался гостям и не ругал их за причиненный вред. Лишь подшучивал порой над свойственной гномам неповоротливостью. При этом ироничные замечания никак не помешали хозяину огромных пчелиных угодий снабдить путешественников славными пони, крепкими луками и едой. Балину Беорн приглянулся, и не только в качестве радушного представителя людского народа, но и как потенциальный союзник в будущих сражениях. Тихонечко улыбнувшись, старый гном решил, что медведя нужно будет отблагодарить сразу по прибытии в Эребор. Доброту седой воин ныне расценивал как редкость, и готов был платить за нее не только золотом, но и кровью.

— Позволь-ка, Балин, — Торин осторожно перешагнул через лежащий на земле тюк с картошкой и подошел ближе. Подняв с земли пухленькую книжицу, Король-под-Горой присел напротив Гэндальфа, задумчиво листая исписанные чернилами страницы. Вновь отхлебывая супа, Балин представил себе те ощущения, что испытывал сейчас старший сын Траина. Подаренная Ниар книга была старой: истрепанный по уголкам кожаный переплет пестрил крохотными трещинками, а плотные пергаментные листы сухой книжной мягкостью ласкали пальцы. Седовласый гном вообще питал тайную страсть к древним писаниям и сочинениям прошедших эпох. Так уж вышло, что Балин всегда доверял голове больше, чем мечу. А разум, как и клинок, нуждался в постоянной шлифовке. За точильный камень могла сойти любая книжка, но лучше прочих – по признанию самого гнома – оказывались исторические трактаты. Как этот самый «Сильмариллион», по удаче доставшийся хоббиту.

— Собираешься почитать нам? — с ухмылкой на устах пробубнил Двалин. Жадно забивая рот вареным картофелем, брат искоса глянул на Торина. Балин, хмыкнув в бороду, поступил по примеру родственника. Король-под-Горой, нежно поглаживая желтые страницы огрубевшими за годы тяжелой работы руками, кивнул. В глазах молодого наследника рода Дурина отражалось пламя маленького костра. И наравне с призрачными языками пламени их яростную синеву разрывали сполохи чего-то большего, чем просто любопытство. Король Эребора, оглядывая книжку, чувствовал восхищение. И восхищение это детской простотой сияло на вечно серьёзном лице потомка великого гномьего рода.

Полуденную тишину наполнил сочный баритон Торина. К всеобщему удивлению, предводитель смелой компании отлично читал вслух, легко справляясь со сложными словами и долгими оборотами. Дыхания молодому Королю хватало с лихвой, так что вскоре все гномы вместе с магом и хоббитом погрузились в приятную дневную полудрему. По воздуху разливались слова старых сказок, и лишь порывистый ветерок порою прерывал гладкое повествование о Сильмариллах.

По воздуху разливались слова старых сказок, и лишь порывистый ветерок порою прерывал гладкое повествование о Сильмариллах. История в книге Ниар была интересной, а потому Торин вскоре совсем забыл об Эреборе, драконе и золоте. Разумом Короля овладели чужие подвиги, и совсем как в детстве молодой гном взахлеб зачитывался ловко пляшущими друг с другом фразами. Чудные описания преображались в яркие жизненные картины перед глазами, а сердце вторило переживаниям героев.