Чертополох 3

К вечеру этого же дня погода вновь изменилась - поваливший с тяжёлого серого неба снег был мелким и колючим, а порывы гонящего позёмку ветра становились всё сильнее и безжалостней. Понимая, что ночью землю накроет настоящая снежная буря, я встала на ночлег в крошечной, но чистой корчме у малого каринского тракта. То есть, оказалась в самом центре земель, захваченных амэнцами после памятного мне уничтожения Реймета. Впрочем, это я могла бы понять и без пояснений хозяина этого скромного подворья - охранная резьба на потемневших от времени балках была памятна с детства.

Может, именно поэтому предчувствие неминуемой беды навалилось на плечи с новой силой, хотя я и так подстраховалась, как могла - никем не замеченный беркут уже схоронился на конюшне, а на себя я кинула лёгкий отвод глаз - описать толком мою внешность или вспомнить, о чём его расспрашивали, хозяин харчевни не смог бы уже через косой час после моего отъезда. Что же до плаща жрицы, то одинокая всадница без сопровождения на зимнем тракте всё равно привлекла бы столько же внимания, что и служительница Малики. Но плащ жрицы давал хоть какую-то защиту, да и разговаривают со служительницей охотнее, так что я решила его оставить.

И не зря. Первое, что у меня спросили - это, есть ли у меня зелье, которое могло бы помочь от хвори, внезапно охватившей этот край. Ну, а когда я стала расспрашивать о признаках болезни, то услышала и об опустевших деревнях, и о выставленных кордонах, и о падальщиках, бродящих около человеческого жилья в ожидании поживы. А ещё о том, что управитель городка Карина вызвал на подмогу тамошним лекарям служительниц Лучницы из крошечного местного храма. Они, в отличие от жриц Малики, считались лучшими не в лечении, а в толковании снов и гаданиях, но могли и поставить защиту от чёрного колдовства, и усилить наговором чужое лекарство.

Рассказ корчмаря заставил меня серьёзно призадуматься о своих дальнейших действиях. С одной стороны, я могла бы укрыться от лишившихся беркута амэнцев в святилище Лучницы - как ни крути, Дева считалась дочерью Малики, а потому служительницы этих богинь охотно помогали друг-дружке. Возможно, мне бы даже помогли вплести в сковывающее Бжестрова заклятие условие, необходимое для возвращения ему человеческого облика. Оно, кстати, могло быть достаточно простым, главное было - аккуратно соединить его с основным плетением.

С другой стороны, я уже была в Мэлдине, и на собственном опыте узнала, как видимость может отличаться от сути. Служительницы Лучницы, узнав о моём поступке, вполне могли отказать в убежище прогневавшей благородных амэнцев жрице. А то и выдать меня этим колдунам. Как-никак, я похитила беркута, предназначенного самому Владыке Арвигену. А в Амэне вряд ли кто-то рискнул бы вызвать на себя его гнев.

Впрочем, я могла провести ритуал самостоятельно и вне святилища - благо, надо лишь изменить заклятие, а не разрушить. Загвоздка в том, что и в этом случае обряд полностью истощит меня, да ещё и станет для колдунов настоящим путеводным огнём, указывая где искать похитительницу их сокровища. А то, что они находятся где-то недалеко, я просто нутром чувствовала. Значит, ни в городе, ни в придорожных лесах мне не укрыться. Разве что, спрятаться средь огороженных кордонами земель - хозяин харчевни рассказал мне, что патрули 'Карающих' находятся на значительном расстоянии друг от друга, охраняя лишь развилки и перекрёстки, так что мне ничего не стоило свернуть на запрещённую территорию. Туда колдуны сунутся не сразу, и, возможно, я успею не только провести обряд, но и, проехав опустелый край напрямик, выбраться к другим трактам и затеряться в их паутине.

Вот только от одной мысли об опустошённых болезнью селениях у меня шёл мороз по коже, так что я решила, что сверну на запретные земли только в том случае, если другие пути окажутся отрезаны. А пока мне следует попытать счастье в святилище Лучницы. Тем более, что до него всего три дня пути.

На мою беду, амэнские колдуны думали примерно так же, как и я. Объехав Карин по широкой дуге, я успела проделать около половины пути до святилища, когда невидимая, но неотвратимо следующая по пятам угроза стала явной.

В этот раз меня заставила сойти с дороги не скользкая наледь или лошадиная усталость, а тревожный крик беркута. Уже на второй день нашего путешествия, зачарованный Владетель взял за правило то и дело подниматься в небо и осматривать тракт с недоступной для человека высоты. Эти полёты, судя по всему, не доставляли ему особой радости - заложив несколько широких кругов в воздухе, беркут либо быстро возвращался на облюбованное им место в седле, либо, тревожно заклекотав, взлетал ещё выше, превращаясь в чёрную точку на тяжёлом сером небе. В этом случае спускался он лишь после того, как вызвавшие подозрение беркута люди благополучно проезжали мимо, не заметив прячущуюся в подлеске вдоль дороги беглянку-жрицу.