Чертополох и терн. Возрождение веры

Изучая биографию Гольбейна, поражаешься не столько его достижениям, сколько тому, что было упущено искусством, какие возможности открывались перед живописью – и не были использованы. Томас Мор, в доме которого Ганс Гольбейн прожил более года, чей портрет художник несколько раз написал, чьим рекомендациям обязан придворной карьере, – Томас Мор был первым в истории Европы человеком, предложившим переустройство общества на основаниях социалистического общежития, то был проект справедливого государства, основанного на принципах труда и равенства.

О, если бы на месте Гольбейна оказалась натура более впечатлительная! Можно вообразить себе, какое влияние на Сандро Боттичелли оказало бы общение с Эразмом и Томасом Мором. Будь рядом с этими мыслителями Микеланджело и Мантенья – каких могли бы мы ждать свершений. Разве только в «Утопии» дело! Одного этого сочинения хватило бы (и хватает!) на века, но, помимо этого, велись теологические дискуссии, обсуждались переводы латинских авторов. Мор и Эразм переводили римских поэтов; кружок оксфордских гуманистов-богословов во главе с Джоном Колетом заново прочитал и заново понял Послания апостола Павла; оксфордские мудрецы того времени были тесно связаны с итальянским гуманизмом – достаточно сказать, что Поджо Браччолини четыре года прожил в Англии, а Джон Колет переписывался с Марсилио Фичино. Попасть туда, к ним, в самый центр дискуссии, в то самое время, когда набирает силу английский абсолютизм, который всех их перемелет; в то время, когда поднялась волна Реформации, отменяющей универсальные ценности; в то время, когда национальное самоопределение ставит под вопрос общий эстетический идеал! То была поразительная по интенсивности атмосфера. Драматический эпизод в истории Возрождения – и не только рядом с Гольбейном, но эпицентр попросту в том доме, где живет художник. Мы помним, какой взрыв вызвала в душе Боттичелли проповедь Савонаролы. Гольбейн умудрился сохранить абсолютное хладнокровие.

Хладнокровие – не вполне верное слово. В лице Гольбейна природа искусства демонстрирует нечто более существенное, нежели отсутствие сильных страстей.

В этом месте и в это время мы можем воочию наблюдать закат эстетики Ренессанса.

2

Представитель южной германской культуры, Гольбейн с ранних лет работал в Базеле, хотя родился в Аугсбурге, и в Аугсбурге его отец являлся заметным художником. Аугсбург – город супербогачей Фуггеров, сердце капитализма Европы. Портрет Антона Фуггера художник Гольбейн-старший, разумеется, нарисовал. Аугсбург славен также Конрадом Цельтисом и Конрадом Пейтингером – двумя латинистами, гуманистами в том классическом германском духе, который характеризует Ульриха фон Гуттена и Рейхлина. Оба гуманиста были не только просветителями, но социальными критиками, политическими прожектерами, сформулировали проект развития Германии. Будущее страны они видели в имперской власти, но сохраняющей деление страны на республики, вольные города и княжества, которое возникло к тому времени; иными словами, выступали за федеративную Германию с самоуправлением. Беря за образец Флоренцию, Конрад Цельтис провозгласил идеалом олигархическую республику, рассчитывая на локального просвещенного правителя и законодательство. Ни Конрад Цельтис, ни Конрад Пейтингер не стали моделями ни для Гольбейна-отца, ни для Гольбейна-сына; впрочем, возможно, ученые были недостаточно богаты, чтобы заказать портреты (хотя Пейтингер был патрицием города Аугсбурга).

Отъезд семьи в Базель объяснить несложно нарождавшимся тогда художественным рынком. Купеческий обычай передавать круг заказов от отца к сыну – спроецирован в том числе в художественные кланы. Клан архитекторов Энгельбергов, отец и сыновья Бехамы, династия ван Акенов так и живут. Жерон ван Акен (известный как Иероним Босх), его прадед Томас, его дед Ян и все четыре сына, включая отца Босха, Антониуса, – все художники. И, разумеется, соперники клана Гольбейнов по первенству в городе Аугсбурге – династия живописцев Брей, Йорг-отец и Йорг-сын, как и прочие кланы, передавали от отца к сыну не только ремесло, но и связи с заказчиками. Покровительство императора или банкира, раз оказанное отцу, распространялось на клан. Йорг Брей-старший был исключительный мастер, «Коронование терновым венцом» из бенедиктинского монастыря в Мелке превосходит слащавую живопись Гольбейна-отца. Брей стал знаменит, его успех в Аугсбурге затмил и работы Гольбейна, и работы Бургкмайра. Отъезд Ганса Гольбейна-старшего из Аугсбурга вызван тем, что в пределах Аугсбурга конкуренция была проиграна, внимание Фуггеров сосредоточилось на Брее.