Чертов Лоб (СИ)

Неторопливо, даже важно кружась по орбитам, звезды меняли цвет, то укорачивая, то вновь удлиняя гибкие как пальцы лучи в сложном запутанном порядке. Красный неторопливо сменился фиолетовым, который принялся перетекать в зеленый, синий, оранжевый, и при моем приближении ненадолго остановился на однородном желтовато-белом ровном сиянии. Здесь гудение было настолько мощным, что передавалось сильной вибрацией в ноги.

Нескончаемый магический хоровод звезд заворожил меня, одним бойким безудержным прыжком перенося уставший, измученный рассудок то в космические глубины детства, то за околицу еще не созданного пространства будущей Вселенной, то забрасывая в железные недра давным-давно потухших солнц. Не представляю, сколько я простоял, окруженный стремительным черным потоком подземной реки, не существуя как тигр или человек, с мыслями, телом, свободной душой, чувствами, разделенными на отдельные составляющие, разбросанные по разным закоулкам времен и мирозданий.

Четкое острое понимание того, что не звезды манипулируют мной, а я сам сейчас управляю звездами больно укололо неохотно возвращающееся сознание. Дикость, сумасшествие, кошмар, параноидальная иллюзия. Мне никогда прежде не случалось побывать на вершине невысокой безымянной горы в нескольких километрах от Осиновки, не говоря уже о спуске в таинственные коридоры. Но я здесь был раньше. Звезды внизу, ужасающие и безобразные, больше напоминали шестеренки, движущиеся детали какого-то механизма, кроме формы, никак и ничем не напоминая своих морских земных прототипов.

Земных прототипов? В трепете я, будто ребенок, спасающийся от детских страхов, прикрыл глаза ладонью, представив на миг, что смотрю на блуждающие звезды не сквозь толщу безумной воды, а через невообразимые космические дали. Уже не представляя принципов их существования, не в состоянии хотя бы приблизиться к постижению смысла танца и значений головокружительной смены цветов, я все еще совершенно точно знал, как подчинить своей воле звезды на дне обычного подземного водоема в другой метагалактике. Расколотое ускользающее тонкое знание это явно не помещалось в моем мозгу, разрывая восторженно кричащий от ужаса родной чуждый рассудок в лоскуты.

Звезды разом погасли, заглушенные ворвавшимся в недра горы лучом солнечного света. Свет разлился под ногами, ударил в колени, обхватил за плечи. Свет оттолкнулся от моей головы, устремился вверх, прыгнул по сторонам, выхватывая из темноты блестящие округлые тяжелые корпуса машин, прежде надежно скрытые в толще бушующей воды.

Совершенно ослепленный, я далеко не сразу сумел разглядеть открывшийся впереди проход. Солнце, яркое утреннее земное солнце сияло над вершинами деревьев, заставляя оставить тайные мрачные переходы в глубинах безымянной горы. Легко, без малейшего сожаления расставшись с чужими секретами, я двинулся на божественный свет и, сделав всего несколько шагов, оказался на знакомой площадке, с трех сторон огражденную плотно прижавшимися к друг другу стволами берез. Шум воды, прежде оглушительный, быстро затихал. За моей спиной с шелестом ползущей змеи опускалась выпуклая скала, похожая на лоб навеки застрявшего в скале гигантского существа.

Через минуту все закончилось. Будто забрало шлема средневекового рыцаря закрылось, оставляя на земле кусочки только что отколовшегося камня.

Прекрасно изучив график, я мог с уверенностью сказать, что теперь на Чертовом Лбу, кроме незначительных изменений на знакомых старых линиях, появилось несколько свежих черточек. Возникшее было желание тщательно сфотографировать новые штрихи, чтобы в дальнейшем использовать модифицированный график при торговле акциями "Нефти Росинского", не нашло продолжения. Напротив, суета на бирже казалась мне сейчас пустым, бесперспективным, ничего не значащим занятием, граничащим с подлинным убийством времени. Не стану приносить себе соболезнования за воодушевление, я успокоился, собрался, воспрял духом. Жизнь Виктора Олеговича получила сильнейший толчок по направлению вверх.

Поднявшись по тропинке, я с размаха обхватил замшелый ствол кедра, нижние ветви которого украшали тряпочные ленточки.

По узкой лощине грузно шагал Игорек.

Вместе остановившись, мы также вместе шагнули вперед.

- Ловкий ты парень, - мрачно сказал селянин, поравнявшись со мной. - Сам заблудился, сам нашелся. Дорогу с одного хода запомнил. Просто диву даюсь.

- Дня три по лесу бродишь, Игорь Михайлович?

- Неделю.