Чертова дюжина

Ближе к полуночи, убедившись, что жизнь Светки вне опасности, я притащился из больницы в агентство, где Никодимыч, успевший покрутиться в управлении милиции, поведал о случившихся в лесу событиях.

* * *

Машину местного отделения «Инвабанка» обнаружили юные влюбленные из соседней деревни, заехавшие на мотоцикле в лесную чащу подалее от нескромных глаз.

Пуля вошла в голову Виктора точно промеж бровей, а сам он лежал на боку у левого переднего крыла «девятки», беспомощно откинув в сторону правую руку с зажатым в пальцах… пистолетом макарова.

Второй мужчина — с абсолютно пустыми карманами — уставился невидящими глазами в небо справа от машины. Незнакомец имел на вооружении диковинный кольт с глушителем.

Следы еще одной машины — третья или шестая модель «Жигулей», несколько окурков и некоторые другие признаки указывали на участие в драме дополнительно двух-трех человек. Один из них, вернее — одна, обозначалась без проблем: на том месте, где предположительно стоял автомобиль преступников, в примятой траве валялись заколки для волос.

По предварительному мнению специалистов, все произошло приблизительно в полдень: Виктор и незнакомец выстрелили друг в друга практически одновременно.

Вот и все, что удалось выведать Никодимычу у бывших коллег. Им, коллегам, к утру предстояло объединить, проанализировать, состыковать… Мне лично ничего стыковать не требовалось, чтобы в общих чертах получить картину обрушившейся на Носовых беды. В общих чертах… Чисто по-человечески…

Но шеф — профессионал до мозга костей. А «по-человечески» и «профессионально» — вещи разные. О чем он и напомнил:

— Больно густо наследили. «Пушки» побросали, человека своего… А кольт с глушителем, к слову, — оружие серьезное. Значит, не шпана какая-нибудь — высший уровень!

Огрызок «беломорины» пропутешествовал в противоположный угол рта.

— И какой смысл отпускать женщину? Такой свидетель! — продолжал рассуждать Никодимыч.

Теоретически он прав. С другой стороны, к чему вешать на себя лишний труп? Деньги, ради которых все и затевалось, достались похитителям. Теперь одна забота: убраться подальше от города. Благо, времени прошло достаточно…

Однако шеф придерживался иного мнения.

— Интересно получается: смотались, но оставили ребятишек для разборки с тобой!

Требовалось основательно пошевелить мозгами в поисках ответа, но они устали и отказывались шевелиться, в чем я откровенно признался и запросил пощады.

Шеф смилостивился и заговорил о другом:

— Парикмахершу не застал, а Лебедев по названному Путной адресу появляется наскоками — жирует большей частью у какой-то бабенки в городе, — он усмехнулся. — Но самое любопытное, что оставленный тобой в заточении Жека волшебным образом испарился вместе с машиной!

— Не может быть!

Удивляться — так исключительно искренне.

— Соседи видели субъекта, схожего по описанию с Лебедевым, который часиков в семь вечера входил в калитку Жекиного дома, а затем слышали шум отъехавшей машины.

Запахло полным провалом.

— Как будем выпутываться?

— Никак! — отрезал шеф. — Бабку-соседку, видевшую красный автомобиль у подъезда Носовых, сыскари — сто процентов! — уже нашли. К утру сами во всем разберутся, а там — посмотрим. Не забудь оформить хотя бы формальный договор с Носовой: твоя самодеятельность кое-кому не понравилась, а теперь не понравится и того больше. Конфликты с законом, сам понимаешь, фирме не нужны!

— Наша самодеятельность, — грустно поправил я.

Никодимыч онемел от такого нахальства со стороны подчиненного и даже забыл пожелать ему спокойной ночи.

* * *

«Песенка дождя катится ручьем», «жемчужины капель в раковинах листочков» — чушь, придуманная поэтами. Решительно не терплю осенне-весенней слякоти! От монотонного тремоло падающей на подоконник воды возникает зубная боль.

Серое небо, серое утро — все мышиное. Разве что мокро-черный асфальт вносит спорное разнообразие в унылый пейзаж.

Зарядка, душ и любимая яичница не улучшили настроения. И окончательно его испортила санитарка-воин в приемном покое городской больницы.

— Не велено!

Надменно поджатые губы, неприступный взгляд — бр-р-р!

— Всего-то на пять минут!

— Следователь запретили… И посещения у нас с одиннадцати!

— И мужу?!

Надо же брякнуть такое! Глаза хранительницы покоя выкатились из орбит, рот раскрылся, потрясая стены заполошным воплем: «Милиция!!!»

«Молодцы, ребята!» — подумал я, мысленно хлопая в ладоши в адрес прежних сослуживцев и совсем не мысленно вылетая пулей на улицу.

Главное — правильно проинструктировать население и подвигнуть его на всемерную помощь органам!

Погоня за самозванцем ограничилась выходом сержанта из дверей приемного отделения и визуальным осмотром подходов к больнице. Из подъезда дома, ставшего моим временным убежищем, было отчетливо видно выражение досады на лице охранника. Он торопливо выкурил сигарету и ретировался — вернулся, очевидно, на второй этаж в терапию, где, по моим расчетам, лежала Светка.