Чертова дюжина

И этот туда же… Впрочем, какое мне дело — я промолчал. Тем временем Женя аккуратно свернул одежду валиком, сунул внутрь оружие и для верности перетянул сверток брючным ремнем. Затем, по-собачьи зажав конец ремня в зубах, сноровисто спустился в воду, цепляясь за поручни страховочного ограждения палубы. Ни одной капли не попало на драгоценную ношу. Женя высоко поднял левую руку с одеждой и на боку поплыл к берегу.

— Идиот! — усмехнулся Илья, лихо прыгнув в озеро прямо через верхний поручень перил.

— Кто следующий? — Павел мешкал, поглядывая на Машу.

— Пойду надену купальник, — встрепенулась девушка.

— Чего же сразу не надела? — удивился Паша.

— Взяла с собой — думала, что на берегу. — Она приподняла полиэтиленовый пакет.

— Мы подождем, — смилостивился мой сосед.

Переодевание затянулось — запуталась, наверное, в переплетениях тесемочек, из которых преимущественно и состоял одолженный Таней купальник.

— Помочь ей что ли? — пошутил я.

Павел на шутку отреагировал сердитым сопением и отвернулся. Гренадер и племянник уже выбрались на песок пляжа.

Наконец Машенька возвратилась к нам. Оказавшийся у нее за спиной Синицын издал булькающий звук и упал в шезлонг.

— Предупреждал ведь! — напомнил я озадаченному Паше, сам с удовольствием любуясь отменными девичьими ягодичками, между которыми совсем затерялась тонкая тесемочка плавок.

Виновница смятения в мужских сердцах ловко перебралась через страховочные поручни и рыбкой скользнула в воду. Спустя мгновение, ее мокрое смеющееся личико возникло над поверхностью.

— Эй! — Девушка призывно махнула рукой.

— Смотри, Паша, уведут твою красавицу, — предостерег я, наблюдая за Ильей, явно поджидающим пловчиху на берегу.

— Я этой арийской роже руки повыдергиваю! — сердито пообещал сосед.

Относительно «арийской» он точно подметил. Илья на самом деле походил на немца-северянина или на скандинава: светловолосый, голубоглазый, с крепким подбородком и прямым носом. Однако насчет «выдергивания рук» — тут Павел погорячился. При среднем росте гость с неба обладал тренированным телом и вполне мог за себя постоять. Во всяком случае в схватке с Павлом — уж точно.

Свои опасения я высказать не успел, так как воинственный малый повторил прыжок конкурента и по длинной дуге отправился догонять девушку.

— Вы дождетесь шлюпку? — спросил я вышедшего из транса Синицына.

— Д-да… Я неважно плаваю.

— Захватите нашу одежду…

Просьба ему не понравилась, но «замечательной души человек» великодушно кивнул.

На острове туристы разбились на группы по интересам. Савельевы вместе с верным Синицыным углубились в лес, начинавшийся сразу за песчаной полосой пляжа, надеясь отыскать хотя бы десяток сыроежек. Щедрин-старший в сопровождении гренадера пошел искать рыбное местечко. Удочками его снабдил капитан, а для копки червей Евгений прихватил пожарную лопатку с яхты. Они бодро прошагали сто метров вправо и скрылись за изгибом берега, поросшим густым кустарником. Про рыбу не знаю, но на месте червей я бы поостерегся… Ольга Борисовна выбрала пешую прогулку в гордом одиночестве. Молодежь растянулась на песке, предпочитая солнечные ванны, купание и веселый треп.

Я пытался улучить момент и остаться с Ильей с глазу на глаз, чтобы расставить точки над «i», но мне постоянно кто-нибудь мешал. В основном — Регина, отиравшаяся подле парня и в переносном, и — пару раз — в прямом смысле слова. Однажды в воде она умудрилась взгромоздиться к нему на руки — поучи, мол, плавать. Возможно, Илья и преподал бы урок, да Вадик дрыгался рядом. Сам «викинг» пробовал ухаживать за Машенькой, но усек недобрый блеск в глазах Павла и отступился, переключив внимание на дядину любовницу. Таня, верная себе, принимала участие в общей беседе с ленцой, исправно подставляя солнечным лучам то спину, то живот.

В три часа с борта яхты донеслось дребезжание склянок.

— Наконец-то, — обрадовался Илья. — Со вчерашнего вечера толком не ел.

Разморенные теплом, мы не разделили его энтузиазма. Желания забираться на корабль и через час возвращаться назад никто не испытывал. К тому же грибники и рыбаки не показывались.

Капитан с мостика в старомодный рупор повторил приглашение к столу. Мы криками и жестами продемонстрировали бойкот обеду.

— Ура! Мне больше достанется, — пошутил Илья. — Голод — не тетка.

Парень с разбега врезался в воду. Я тоже поднялся.

— Ты куда? — удивился Паша.

— Возьму у кэпа фотоаппарат и заодно притащу на всех бутербродов, — пояснил я, изображая заботливого папочку.

— Вот это друг! — просиял сосед. — Фотки на память — здорово!

Подниматься на борт из шлюпки — одно, с «голой» воды — другое. Мне помог капитан, бросивший чальный конец. По нему я и забрался, упираясь в борт ногами, словно скалолаз.

— Тоже проголодались? — обрадовался хлебосольный Ростислав Владимирович.

Я развеял его заблуждения.

— «Полароид» — моментальный снимок, — порекомендовал он.

— Годится!

— На чей счет записать?

— На счет?! A-а… На мой.

— Идите в кают-компанию и берите все, что сможете унести, — развеселился Бельский.

Илья поглощал калории в гордом одиночестве.