Чертова дюжина

И вдруг передо мной возник портрет иуды. Да! И плащ-палатка изумительно вписывается в картину… Единственный штрих портит чистоту и точность линий. И убрать его способен один человек — кисть у него в руках…

Да, все складно изображено… Однако какое касательство ко всему этому имею я со своим дурацким паролем и баксами?!

Додумать я не успел, схлопотав по голове чем-то тяжелым…

* * *

Женщина с добрым и милым лицом покачивала люльку и улыбалась гукающему в ней малышу. Он выплюнул соску, пуская от удовольствия слюни… Мама заботливо вернула пустышку на положенное место и аккуратно промакнула салфеткой мокрые розовые щечки… Младенец причмокнул губами — и я очнулся.

Вместо милой мамаши надо мной нависло чучело в черной маске с дырками для глаз и рта, вкусную соску заменял промокший кляп, а колыбель — слегка качающаяся на волнах моторка, на дне которой я лежал. Перед глазами (рубашку с головы сняли) ночное небо, начинающее постепенно светлеть.

— Приехали, — прошептал «связник», внимательно всматриваясь во что-то большое и темное, проступающее сквозь облачка стелющегося над водой тумана.

Я опрометчиво приподнялся и увидел в трех метрах нашу яхту. Расплата за инициативу наступила немедленно: «связник» ткнул мне в лицо растопыренными пальцами и приставил к носу дуло обреза.

— Будешь рыпаться — «думалку» снесу, — пообещал он.

«Лягаш» последний раз загреб и осушил весла, после чего предусмотрительно уперся ладонью в борт «Лебедя».

Они все-таки решились… Путь от камышей на противоположном берегу досюда не близкий. Они прошли его на веслах, боясь привлечь внимание треском мотора. Охота пуще неволи… Постараются ограбить каюты тихо или полезут напролом? В последнем случае не избежать крови: на яхте четверо мужиков да еще Ольга Борисовна…

«Лягаш» перебросил веревку через поручни и ловко поймал свободный конец, быстро зачалив его на носу лодки.

— Давай! — скомандовал «связник», отличавшийся от напарника ростом и весом в лучшую, сами понимаете, сторону.

Младший ухватился за верхний край борта и без труда подтянулся.

Я надеялся, что не нужен им на яхте, однако ошибся… «Связник» подхватил меня под мышки, приподнял, а «лягаш» втащил за шиворот на палубу, не соблюдая при этом мер безопасности при транспортировке ценного груза — я больно стукнулся головой о трубку поручня. Руководитель операции забрался последним.

Они осмотрелись, напряженно прислушиваясь. Обитатели корабля спали, как сурки в норах, — капитан не удосужился оставить в рубке вахтенного. Его вакантное место на посту мне и суждено было занять…

Согласитесь, что торчать голяком, привязанным к штурвалу, пусть и в запертом снаружи помещении — занятие неприятное со всех точек зрения. Я попытался рассмотреть лагерь на берегу, но мешал туман. Зато увидел в окошке беднягу Бельского. Головорезы вытащили его из люкса тепленьким, в нижнем белье, и учинили короткий допрос, сопровождающийся зуботычинами. Выяснив все, что хотели, налетчики доукомплектовали Ростислава Владимировича кляпом и веревками, после чего сунули ко мне в рубку.

При виде нагой фигуры на руле капитан вытаращил глаза и активно замычал. У каждого из нас имелись преимущества друг перед другом: он в минимуме одежды — я без всего, но я стоял, а он лежал на покрытом резиновыми ковриками полу. Мы пообщались, стараясь интонациями и мимикой компенсировать недостаток красноречия. Лучше всего получалось возмущение по поводу происходящих безобразий.

Между тем звуки, долетавшие до наших ушей, позволяли приблизительно судить о событиях, разворачивающихся на яхте. Сперва донесся шум снизу — от кубрика команды. Судя по его краткости во времени, матрос с бравым боцманом не смогли оказать нападавшим серьезного сопротивления. Затем приглушенные женские крики оповестили о том, что ребятки добрались до Ольги Борисовны. О судьбе Синицына приходилось только догадываться: либо он встретил насилие храбрым молчанием, либо его пришили, не дав и пикнуть.

Минут пятнадцать держалась полная тишина. Мы с Бельским замерли, стараясь уловить малейший звук и определить характер дальнейших действий бандитов.

Первым на палубе появился «лягаш» с объемистой сумкой. Я заподозрил, что в нее запиханы не одни мои доллары. Стук, вызванный падением груза в лодку, подтвердил правоту этого предположения. Между тем «лягаш» и не думал спускаться в моторку. Он заглянул к нам, удовлетворенно хрюкнул и вновь скрылся на нижней палубе.

Повторным рейсом грабители — уже вдвоем! — вынесли музыкальный центр «Сони» — гордость кают-компании. Если бы у штурвала томился капитан и видел это — он бы не пережил урона. Я же проявил сдержанность.