Чертова дюжина

Обед получился не таким обильным и разнообразным, как обычно, но вполне приличным — отдадим должное Беате, делающей первые шаги в новом для себя качестве кока. Туристы ели сосредоточенно, не теряя силы на пустые разговоры и шуточки.

— Мужчины, никто не видел Вадика? — неожиданно громко осведомилась Регина.

Стул супруга-морехода сиротливо пустовал.

— Действительно! — встрепенулся Савельев. — Куда он делся?

— Я ждала в каюте — не пришел, — сообщила жена.

— Задремал, наверное, в шлюпке, — ухмыльнулся Синицын. — Любимое место…

— Перестань! — сурово одернула его Беата.

Регина встала и растерянно произнесла:

— Пойду еще раз посмотрю…

Беспокойства по поводу пропажи Вадика никто, похоже, не испытывал: пошутили, обсудили да и переключили внимание на жаркое.

Брюнетка вернулась еще более встревоженная.

— В каюте — нет, на палубе боцман его тоже не приметил… — поделилась она переживаниями. — Что случилось, а?

Народ зашевелился, заговорил, обсуждая необычное открытие.

— Надо осмотреть яхту, — распорядился Никита Петрович и первым поднялся.

— А кофе? — жалобно напомнил Синицын.

— Обойдемся без вас и женщин, — жестко уточнил старший Щедрин.

Мужчины рассыпались по кораблю, заглядывая в самые немыслимые закоулки. Пятнадцатиминутные поиски успеха не принесли.

Следопыты собрались возле рубки.

— Мне это не нравится, — проинформировал нас Никита Петрович.

— И мне, — поддакнул Савельев.

— Кто и когда встречал Успенцева в последний раз? — Щедрин-старший явно взял нити расследования в свои руки.

Все молчали, вспоминая и прикидывая.

— Я делился с ним замыслами триллера, — начал Синицын, мужественно отказавшийся от кофе и присоединившийся к мужскому коллективу. — Мы разговаривали на носу…

— Я видел, как Сергей Александрович отошел от Вадима и тот отправился вниз в каюту, — поддержал построение цепочки Савельев.

— Точно в каюту? — переспросил Никита Петрович.

— Мне так показалось, — не слишком уверенно ответил писатель.

— Который был час? — заинтересовался Илья, пожелавший, вероятно, продемонстрировать нам свои дедуктивные способности.

— Точно не знаю, но, кажется, он спустился буквально перед самым появлением в небе вертолета, — сообщил Савельев.

Никита Петрович обратил взор на меня, но я ничем не мог ребят порадовать, так как занимался собственными проблемами и Вадика видел мельком.

Гренадер, естественно, отмолчался.

— Не свалился ли он за борт? — высказался Илья.

Предположение, не лишенное оснований…

— Пошли! — коротко приказал главный детектив и промакнул платком бритую голову.

Мы дружно скатились по лестнице и сгрудились у дверей каюты номер четыре. На правах руководителя поисков Щедрин-старший повернул ручку.

— Ничего подозрительного? — спросил Савельев, выглядывая из-за его плеча.

— Как будто нет…

Пока они с умными лицами взирали на интерьер, я сместился к двери туалета, расположенного в торце коридора следом за седьмой каютой. В прорези внутреннего замка, похожего на те, что устанавливают в железнодорожных вагонах, маячила надпись «Занято». По моим подсчетам все обитатели яхты либо находились рядом в следственной группе, либо пили кофе наверху. Боцман, как я заметил, крутил штурвал в рубке. Возможно, конечно, что Таня, обедавшая у себя и кормившая раненого, забежала по естественной надобности…

На всякий случай я тихонько поскребся и позвал:

— Эй!

Посетитель клозета не подал признаков жизни. Странно… Может, замок сам закрылся от резкого хлопка дверью? Кто-то коснулся ладонью мой спины. Я обернулся. Гренадер внимательно смотрел на злополучную надпись. Он даже присел, приблизив глаза к самой прорези.

На наши маневры обратили внимание и остальные.

— Чего там? — спросил Илья, которому было плохо видно за спинами впередистоящих.

Евгений посмотрел на меня, я — на него. Наверное, мы друг друга правильно поняли. Он отступил на два шага и врезал ногой по замку. Хрястнуло, дверь распахнулась, но не полностью…

Гренадер просунулся по грудь в образовавшуюся щель и моментально отпрянул назад. Мышцы на его лице напряглись, губы сжались.

— От чего? — спросил я, догадываясь о печальном содержимом туалета.

Женя молча нарисовал пальцем петлю вокруг своего горла. Я отстранил гренадера и решил посмотреть сам.

Вадик висел на брючном ремне, зацепленном за вешалку для полотенец. Глаза закрыты, в остальном — все типично для подобного случая. Согнутые в коленях ноги касались пола носками ботинок.

— Самоубийство?! — воскликнул Никита Петрович, которому Евгений на ухо поведал об увиденном.

— Что?! — в разнобой охнули другие присутствующие. Как?!

Они по очереди заглянули в клозет, не веря нам. Подавленное молчание нарушил Савельев:

— Придется оставить все как есть до милиции.

— Вы с ума сошли! — нахмурился Щедрин-старший. — А гадить прикажете через борт?

— На газетку! — нервно хихикнул племянник и смешался под осуждающими взглядами окружающих.

— Вещественные доказательства… — попробовал настаивать писатель-детективист.

— Ерунда, — отмахнулся Илья. — Все и так очевидно: дверь вон изнутри заперта… Довела его баба!

— Хорошо, любезный, — разозлился Савельев. — Тогда выньте его, пожалуйста, из петли!