Чертова дюжина

— Возьмите меня и не трогайте жену! — хрипло предложил Эрнест Сергеевич.

— Мы бы и рады, да твой дружок настаивает. — Гаденькое хихиканье. — Больно, говорит, сладкая.

— Скоты! — взвизгнул Савельев и разрядил обойму целиком в направлении болтуна.

Жаль… Надеюсь, у гренадера есть запасная.

У входа в пещеру послышался шорох. Неясный силуэт замер под обрывом. Судя по росту — Евгений. Что-то пшикнуло и спустя мгновение в воздухе просвистел некий предмет. Брошенная навесом новогодняя петарда взорвалась точно за гребнем — среди залегшего «пятнистого воинства».

— A-а, суки! — истошно взвизгнули там. Вероятно, кому-то сильно прожгло штаны.

Лязгнули затворы, но звук их потонул в ужасном грохоте. Вдохновленный успехом, Женя забросил целую связку «шутих» и прочей ерунды, которая принялась рваться одновременно, издавая вой и треск. Разноцветные огни, словно шальные, заметались между повскакивавшими бандитами, натыкаясь то на одного, то на другого. Оказывается, в умелых руках и фейерверк может стать оружием, во всяком случае, психическим.

Мы с писателем воспользовались легкой паникой и отчаянным броском проскочили к пещере. В лаз забирались, не обращая внимания на острые выступы. Евгений влез последним и вовремя: настоящий ливень свинца обрушился на несчастные валуны.

— Спасибо! — с чувством поблагодарил я гренадера, спасшего наши шкуры.

Он промолчал, сосредоточенно колдуя над двумя металлическими банками при зыбком освещении фонарика-брелка.

— А это что?

Женя не ответил, чиркнул спичкой и запалил торчащие из днищ фитили. Затем метнул банки одну за другой через входное отверстие пещеры на берег. Потянуло дымом.

Разумно… Дымовая завеса на тот случай, если боевики вздумают искать убежище беглецов: темноту луч фонаря пробьет, а дым — дудки!

Мы продвигались на ощупь, медленно. Лаз постепенно расширялся и имел заметный наклон вниз. Впереди забрезжил свет. Вскоре пальцы перестали касаться шероховатых стен и мы очутились в «зале» высотой метра три и шести в диаметре.

— Свои! — обрадовался Ростислав Владимирович, наставив на нас фонарь.

— Ой! — вскрикнула Беата и кинулась к мужу. Лицо и рубашка у того были залиты кровью.

Вдвоем с Таней они усадили Эрнеста Сергеевича на выступ в стене и принялись хлопотать. Пули писателя не задели, но порезов от осколков камней имелось предостаточно…

* * *

В пещере, ставшей нашим временным убежищем, стоял жуткий колотун. Если учесть, что одежду сушить было негде, то представить положение несчастных туристов не составит труда. Особенно досталось раненым и больным. Никита Петрович надсадно кашлял, у Павла поднялась температура и вся нога горела, матросик хлюпал носом. Да и Савельев сдал. Поэтому ночную вахту предстояло нести четверым: капитану, боцману и нам с гренадером. Пост назначили метрах в двадцати выше по штольне и заступали парами — вдвоем меньше шансов проспать возможную вылазку боевиков.

Усугубляло бедственное положение: отсутствие света и огня. Фонарик боцмана и брелок Евгения — вот и весь осветительный арсенал. Про огонь вообще молчу: дрова для костра в подземелье, сами понимаете, не валяются. Умелец Семен соорудил некое подобие факела из тряпок, пропитанных отобранными у женщин духами, но спирт быстро выветрился, а палить сухую ветошь — неблагодарное занятие.

Измотанные передрягами люди уснули прямо на каменном полу, вплотную притиснувшись друг к другу для тепла. Часовые исправно несли службу, прекрасно понимая, что незваные гости могут заявиться в любую минуту.

Предрассветное время — самое трудное в караульном деле: спать хочется неимоверно. Кто был в армии — знает. Поскольку в лотерею мне всегда не везет, то злополучный жребий выпал именно нам с капитаном. Мы сменили гренадера и боцмана, не скрывавших радости в предвкушении сна, и уселись, привалившись спинами к противоположным стенам штольни.

— Откуда здесь пещеры? — шепотом спросил я напарника.

— Слышал, будто до войны на Колдуне была зона, — сказал Ростислав Владимирович. — Зэки камень добывали. Наверное, от них…

— Что-то я не заметил следов других построек, кроме домика метеорологов.

— Лагерь, вероятно, располагался ближе к лесу. Да и времени сколько прошло.

— Возможно, — согласился я.

— У тебя есть соображения, как нам отсюда выбраться?

— Утро вечера мудренее.

Ишь чего захотел… У меня голова — не Дом Советов. Впрочем, надо Аню порасспросить про другие подземелья. Неужто они меж собой никак не сообщаются?

— Жаль Илью и Регину, — промолвил капитан.

— По-вашему, они утонули?

— А ты сомневаешься? — удивился кэп.

— Сомневаюсь. Некоторые полагают, что тезис «меньше народу — больше кислороду» справедлив в любой ситуации.

— Брось, Костя. Они оба, конечно, не подарок, но чтоб такое…

— Увидим.

Помолчали. Затем Ростислав Владимирович зевнул и произнес:

— Странно… Как нам удалось все-таки выбраться на берег?! Видно, Бог на нашей стороне.

— Вовсе и не Создатель, — почти обиделся я. — Маленькая хитрость!

— Да?!