Чертова дюжина контрразведки

В сложившихся условиях оперативная игра со спецслужбами Германии приобретала все более опасный и рискованный характер как для ее непосредственных исполнителей Белова, Громова и Лазарева, так для сохранности реальных, а не мнимых секретов. В этой связи в департаменте военной контрразведки ФСБ РФ и в руководстве оперативного штаба пришли к выводу о нецелесообразности ее продолжения и необходимости реализации материалов путем захвата Думенкова с поличным.

А тот, не подозревая того, что неумолимое время отсчитывало последние дни и часы его нахождения на свободе, продолжал свою опасную игру. Он настойчиво теребил Лазарева и Громова, требуя от них образец специального прибора радиационно-химической разведки и совершенно секретные сведения из планов командования Владимирской ракетной армии, касавшихся боевого применения войск в военное время. Но этим материалам так и не суждено было попасть к спецслужбам Германии. 3 августа 2005 года на площади Курского вокзала затянувшая «шпионская гастроль» Думенкова была прервана.

В течение года шло следствие, в ходе которого следователями ФСБ скрупулезно исследовались все обстоятельства, которые привели Думенкова на скамью подсудимых. Окончательную точку в уголовном деле 23 августа 2006 года поставил Московский городской суд. Он признал его виновным в совершении преступления, предусмотренного статьей 275 Уголовного кодекса России, и назначил наказание в виде 12 лет лишения свободы. Верховный суд России кассационную жалобу Думенкова и его адвоката оставил без удовлетворения.

Пан… или пропал

Торжественное построение на строевом плацу Красноярского высшего военного командного училища радиоэлектроники войск ПВО мало походило на праздничное. Несмотря на лето, моросил мелкий холодный дождь. В молочной пелене тумана фасад главного корпуса напоминал уродливые развалины, а макет грозной ракеты походил на смятый окурок. Под деревьями робко жалась кучка родственников выпускников. И когда гром меди оркестра стих, все взгляды сошлись на трибуне.

Там выдержали, как положено, торжественную паузу, и затем зычный рык начальника училища потряс тишину. Парадный строй новоиспеченных лейтенантов дрогнул и ответил нестройным «Ур-а-а!». На лице генерала появилась горькая гримаса. Училище переживало не лучшие времена. Выпуск 1993 года был вторым, после которого многие выпускники уходили в никуда.

Некогда могучая система ПВО страны СССР после августа 1991 года разваливалась на глазах. Ее жалкие осколки поспешно прибрали к своим рукам новые государства, возникшие на развалинах Советского Союза. И ему, боевому генералу, отдавшему почти сорок лет службы в Советской Армии и вложившему душу в своих питомцев, было до слез обидно, что через час-другой одни навсегда снимут со своих плеч погоны, а вторые окажутся в другой армии и спустя время будут следить на экранах своих мониторов за российскими самолетами и ракетами.

Под грустную мелодию «Прощание славянки» и унылую капель ломаный строй выпускников 1993 года покинул строевой плац. В нем шагал и лейтенант Сергей Юреня. С будущим, в отличие от многих сокурсников, у него было все более или менее ясно. В восьмой радиотехнической бригаде Вооруженных сил Республики Беларусь, расположенной в уютном городе Лида, его ждала должность начальника расчета. В те непростые годы, когда рушились привычные устои и стереотипы, а общество искало себя в новых реалиях, перспектива служебного роста и стабильная зарплата военнослужащего служили спасательным кругом.

Республика Беларусь встретила лейтенанта Юреню по-настоящему летним теплом, запахом зреющих в садах яблок и политической горячкой сошедшихся в непримиримой борьбе за власть либералов и консерваторов. Ее отзвуки болезненно отзывались в молодой, только поднимавшейся на ноги белорусской армии и офицерской среде. Несмотря на это, Юреня, с присущим для юности задором, взялся за службу. А она была далеко не мед.

В реальной жизни многое оказалось не так, как оно рисовалось в классных аудиториях военного училища. Галопирующая инфляция на глазах съедала офицерскую зарплату и превращала ее в ни что. Перспектива получения от государства квартиры становилась все более призрачной. Боевая учеба, при отсутствии достаточных материальных средств, все чаще, как горько шутили армейские остряки, проходила по варианту «Пеший по-конному». Вскоре настрой Юрени на службу угас, он все чаще стал поглядывать за забор части и задумываться о своем будущем. Жизнь на «гражданке» тоже была не «сахар» — там властвовала дикая стихия рынка. Взвесив все «за» и «против», он предпочел иметь «синицу в руках» — службу, чем «журавля в небе» — непредсказуемую и рискованную деятельность коммерсанта.