Чертова дюжина контрразведки

Накануне отъезда Лазарева в Германию генерал Рудаков и полковник Кушнеров провели с ним заключительную беседу-инструктаж. Профессионал и тонкий психолог Рудаков в качестве места ее проведения выбрал не служебный кабинет, а квартиру. Домашняя обстановка, как он полагал, позволила бы Лазареву быть самим собой и обеспечила бы необходимый психологический контакт между генералом и бывшим старшим лейтенантом.

Сделав глоток зеленого чая, его вкус напомнил Рудакову о малой родине — Киргизии, он поставил чашку на журнальный столик и внимательным взглядом прошелся по Лазареву. Их взгляды встретились. В глазах Сергея генерал не заметил ни капли страха, ни тени сомнений. Тот был полон решимости выполнить задание. Невольно у Рудакова промелькнула грустная мысль: «Если бы ты остался в армии, то стал отличным боевым командиром. Воли и решительности тебе не занимать. Умом родители и Господь не обидели. В трудную минуту не растеряешься и найдешь выход. За таким командиром подчиненные пошли бы и в огонь и в воду. Лишнее подтверждение того — на гражданке ты не потерялся. Зато потеряла армия. Эх, если бы не август 91-го!?» — горестная гримаса появилась и мгновенно исчезла с лица генерала.

Она не укрылась от Лазарева, и он подался вперед.

«Молодец! Тонко чувствуешь собеседника», — с теплотой подумал о нем Рудаков и поинтересовался:

— Как настрой, Сережа?

— Боевой, Александр Юрьевич! — бодро ответил он.

— Это хорошо. Но бой предстоит не простой, и тут одной храбрости будет мало. Роль свою ты освоил, пожалуй, не хуже Миронова, хоть сейчас можешь сыграть Алехина.

— Мой лучший фильм! А книга еще больше понравилась, — вспомнил Лазарев известный фильм «В августе 44-го».

— Фильм фильмом, а жизнь бывает так закрутит, что не один режиссер такого не придумает. Там, на их «сцене», трудно сказать, как все повернется, всего не предусмотришь.

— Понимаю, товарищ генерал, буду действовать по обстановке.

— И это правильно! Прислушивайся к своей интуиции. У тебя, как утверждают наши психологи, она на высшем уровне.

— За девяносто баллов зашкаливает, — напомнил Кушнеров.

Вернешься — на смену Кашпировскому пойдешь, — пошутил Рудаков и продолжил: — А если серьезно, в острых ситуациях прислушивайся к ней. Сам понимаешь, там лицом к лицу с разведчиком наши советы и инструктажи не всегда могут сработать. Черт его знает, что они там могут выкинуть, чтобы тебя поймать на противоречиях?!

— Все будет нормально, Александр Юрьевич! Мы, костромские, прорвемся! — заверил его Лазарев.

— Сережа, у меня нет сомнений, что задание ты выполнишь, — важно, с каким результатом. Помни, Думенков везет тебя не на экскурсию, а на смотрины к иностранной спецслужбе, поэтому кофе и лирическими разговорами дело не закончиться. Перед тем как выйти с тобой на разговор, они твой каждый шаг и каждое слово запишут и проанализируют.

— Постараюсь не подставиться.

— К сожалению, одного желания будет мало. Рефлексы и инстинкты не спрячешь. Полиграф не так просто обмануть. Как ни крути, есть одна острая тема, на которой они могут тебя зацепить — связь с нами!

— Постараюсь забыть, товарищ генерал.

— Очень старайся. Напрочь вычеркни нас из своей памяти! Вбей себе в голову: ты бывший офицер, которого вышвырнули из армии, который разобижен на всех и вся и который не нашел себя на гражданке. Ты обижен, нет — ты озлоблен на весь мир! Ты принял предложение Думенкова не только, чтобы заработать, ты намерен перебраться на жительство в Германию. Для разведки это серьезный мотив.

— В принципе я так и думал.

— Молодец!

— Александр Юрьевич, позвольте мне? — вступил в разговор Кушнеров.

— Да, конечно, Сергей Витальевич, — живо откликнулся Рудаков.

— Я хотел вернуться к вопросу о связи Сергея с нами.

— Что ты имеешь в виду.

— Тему ФСБ и полиграфа.

— Так вроде уже обговорили. Или ты с чем-то не согласен?

— Я вот что думаю: если Сергея посадят за полиграф и накидают вопросов-ловушек по теме связи с ФСБ, то так или иначе он засветится.

— Засветится? И что, нам теперь лапки вверх? — в голосе генерала послышались недовольные нотки.

Упоминание Кушнерова об «ахиллесовой пяте» в задании Сергея вызвало на лице Рудакова болезненную гримасу. Там, в Германии, где Лазареву предстояло столкнуться лицом к лицу с профессионалами из спецслужбы, они уже были бессильны помочь. Все зависело от него самого и удачи.

«Хорошо бы, чтобы она была на стороне Сергея», — подумал Рудаков и спросил:

— И что ты предлагаешь, Сергей Витальевич?

— Не уходить от темы ФСБ, а развернуть ее в ином плане, — пояснил тот.

— Каким образом?

— Пойти от противного. Исходить из того, что у Сергея был опыт общения с сотрудниками военной контрразведки, но опыт печальный.

— Печальный? — Рудаков хмыкнул и, обратившись к Лазареву, поинтересовался: — Голову пеплом не приходилось посыпать?

Сергей с улыбкой ответил: