Чертовку вызывали?

Мысленно пожелав удаляющемуся менеджеру всего нехорошего, я мрачно покосилась в сторону двери с табличкой двести семнадцать, вздохнула и пошла.

В противоположную сторону.

Сейчас по дорожке, потом шмыгну за угол дома, и все! Ищи-свищи другую идиотку на роль фотомодели.

– Чертовка! – словно черт из табакерки, из дверей двести семнадцатой выглянул Ден Вентери.

Я умоляюще сложила руки, изобразила жалостливую мордашку и просемафорила «не сдавай»! Ден деловито оценил пантомиму, понимающе кивнул, мол, не переживай, я парень понятливый, а потом оглянулся и громко крикнул:

– Тренер, Чертовка прилетела.

Как говорят местные: мудак хар. Полный мудак хар!

Глава 12. Ублюдок и мстя

– Нет. Ты не полетишь на этой птице, – Пол Янг был категоричен.

– Тогда вся ваша фотосессия может лететь с миром, ибо я в ней не участвую, – встала я в позу.

Мы стояли на продуваемом всеми ветрами стадионе и сверлили друг друга тяжелыми взглядами. Гении съемок узрели нечто оригинальное в том, чтобы запечатлеть команду в лучах восходящего солнца, поэтому ровно в семь утра большая часть команды поднялась в воздух и всячески выпендривалась.

Еще хорошо, что съемочная группа одела игроков в утепленные костюмы. К слову, жуткий цвет официальной формы (напомню: светло-какашковый) не улучшили бы ни блики солнца, ни стразы, ничто! Ничто не улучшило бы эту позорную форму. Ну кроме клюва Ублюдка, недобро косящего в сторону прогуливающихся собратьев.

В это утро я демонстрировала чудеса выдержки, позволив мастерам себя накрасить и уложить волосы. Я даже не роптала (ехидные комментарии не в счет), когда принесли дико облегающий фигуру комбинезон уродского оттенка – мало ли какие в эйрболе спортивные стандарты.

Но когда вместо Ублюдка коновал подвел невзрачную черную орлицу, внутри рухнула невидимая дамба, обрушив на Пола Янга волну протеста.

– Мэг, прекрати капризы, – увещевал Пол. – Посмотри, какую красивую и послушную девочку я тебе достал.

Послушная девочка косила на мир круглым глазом абсолютной покорности. Такую хотелось пожалеть и накормить мышкой, а не поднимать на крыло.

– В чем дело? – нарисовался рядом Коул.

В отличие от других игроков, серый кардинал опоздал, проигнорировал форму, оставив не такой модный, но явно более практичный черный комбинезон. Поверх он набросил пальто черного цвета. Про такие обычно говорили «классическое», «деловое» или «стоит целое состояние».

– Он не дает мне Ублюдка, – выпалила я, обличительно показывая на Пола.

«И это после того, как я выдержала надругательство над своими волосами, тыканье кисточками в лицо и получасовой ликбез: «Это никакой грим не исправит» от сварливой тетки далеко за сотню. Лет и килограмм», – добавила мысленно.

– Ублюдка? – Кое-кто пришел в легкий шок. – Ты назвала птицу… Ублюдком?

Пожала плечами.

– А что, собственно, такого? Ему подходит.

Ублюдок, бьющий крыльями за невидимой отгородкой, хрипло крикнул в знак подтверждения. Коул пару долгих мгновений изучал взглядом мое преображенное макияжем лицо, впечатлился креативом (свято верю, что креативом, а не кретинизмом) и пристально глянул на Пола Янга.

Тот покачнулся, словно на него налетел порыв ветра, но устоял и не попятился.

– Нет, Сент-Клер. – Лицо Пола олицетворяло слово «непреклонность». – Бушующий нестабилен, непредсказуем и не подчиняется авторитетам.

– Как и Мэг, – негромко заметил Коул, а я расплылась в глупой и алогичной улыбке, но клянусь, лучшего комплимента мне еще не говорили.

Но больше всего в Коуле поражал его взгляд, и теперь, когда главная суперсила мага оказалась направленной не на меня, я наконец уловила суть того, что он делал. Такое чувство, что глаза Сент-Клеру были нужны не для того, чтобы смотреть, а для того, чтобы демонстрировать этому миру свою волю. Сила, что исходила от его фигуры, сминала защитные барьеры собеседника, но не подавляла, а показывала, кто тут главный.

Ты смотрел на Коула, и внутри рождалось понимание полной покорности лидеру, потому что тот знал, как будет лучше для тебя. Он знал все. Вероятно, так ведут себя альфы волчьих стай, вожаки птичьих стай, отцы семейств. Настоящие отцы, а не такие, как Нед Хантер.

– Учти, будешь сам объяснять ее родственникам, как так вышло, что их дорогая девочка превратилась в переломанную отбивную, – проворчал в момент капитулировавший Пол Янг и демонстративно отошел к съемочной группе, прилаживающей на спины трех птиц поменьше оборудование и вспышки.

– Спасибо! – Я просияла, как кот, дорвавшийся до бесхозной сметаны.

Вот если бы еще этикетка на спине не впивалась в кожу, дико раздражая, то вообще замечательно стало бы.

Не помню, чтобы говорила последнее вслух, но Коул внезапно зашел мне за спину с предложением:

– Давай поправлю.

Я даже очухаться не успела, а широкая ладонь перекинула яркий каскад моих волос на правое плечо и скомандовала:

– Расстегни молнию, чтобы я мог оттянуть ткань.