Чертовку вызывали?

Я поняла: если кто-то тебя донимает, то это не повод желать ему плохого. Ден Вентери не был моим другом (и даже в круг приятелей не вошел) все то время, пока мы играли за команду «Черные крылья Сатурналии». Возможно, потому, что он оставался нашим капитаном и не гнушался лично прилететь в пять утра, чтобы поднять мое сонное тельце с кровати и пинками выгнать на поле даже в самую мерзкую погоду.

Еще осознала следующее: если человек тебя откровенно бесит – это не означает, что он ужасен. Лиэса Бриг, доставившая столько неприятностей, чуть позже вошла в папин департамент. Тогда же мне стало известно, что команда поддержки команды «Черные крылья Сатурналии» следила и оберегала Дена, мешая Рингу подобраться к нему. В дальнейшем девчонки много раз выручали каждого из игроков, превратившись из просто кур в настоящих наседок.

И знай: если ты чего-то очень хочешь, то добьешься этого. Так, мой хороший друг, Джек Лист, реанимировал студенческий бюллетень, а после покорил Ташу Шоу своим талантом подсыпать любовные зелья в продукты питания. Сейчас у них трое очаровательных деток и общее дело. Таша соединила свою страсть к рисованию с талантом подмечать мелочи, и теперь они вместе с мужем выпускают первый новостной журнал, оформленный как комикс.

Забегая далеко вперед, скажу, что Ублюдок признал меня своей наездницей. Он так и не нашел вторую половинку, не стал добрее, но в небе нашей паре не было равных. Отец узаконил свои отношения с Люси, а через шесть месяцев у них появилась очаровательная дочка. Увы, роды не отбили у паучихи желания вязать монстров. Но я смирилась. В конце концов, каждая уважающая себя волшебница должна иметь свое собственное маленькое ку-ку.

Возвращаясь назад, хочу отметить, что сложнее всего тогда далось мне примирение с Коулом.

Ну вы помните? Гордые и независимые девушки за парнями с извинениями не бегают. Даже за такими парнями, как Коул Сент-Клер.

Этой же ночью выяснилось, что да, не бегают, а прокрадываются тайком в комнату, пока весь дом спит.

– Коул, ну прости, – посыпала я голову пеплом, сидя рядом с растянувшимся на кровати парнем. – Я только сегодня поняла, что все эти годы игнорировала любовь своего отца. Пропускала знаки его внимания, принимала как должное пригоревшие ужины, протестовала и делала все наперекор.

Я комкала край покрывала. Коул молча ждал.

Почему-то признаваться в чем-то глубоком было сложнее, чем оседлать Ублюдка и сорвать жертвоприношение.

– Понимаешь, пока я росла на Тверди, мама постоянно говорила о том, какой Нед добрый, заботливый, как сильно он любил нас. Но шли годы, папа не появлялся, а дети во дворе очень доходчиво умеют объяснять, что такое «мать-одиночка» и «брошенка». Мне внушили, что отношения жестоки и всегда оканчиваются крахом. Вот почему я не верила в любовь, да и сейчас… даже не знаю, во что я верю. Знаю только, что… Ты нужен мне.

– Но не настолько сильно, чтобы позвать меня с собой, – тихо заметил Коул.

– А ты бы полетел?

– Конечно.

Из горла вырвался не то смешок, не то всхлип облегчения, глаза защипало от слез, и я поспешно опустила голову, закрывая лицо волосами.

– Никто и никогда не расстраивал меня так сильно, как ты, – со вздохом признался Коул, садясь на кровати, и притянул к себе. – Но я люблю тебя.

А потом этот коварный негодник начал щекотать меня, требуя поклясться именем бабуленьки, что я больше никогда-никогда-никогда не стану подвергать свою жизнь такой опасности. Я плакала от смеха, извивалась и старалась не ржать в голос.

Рассвет застал нас за тем, что так сильно порицал Нед Хантер. Развернувшись друг к другу лицом, одетые и полностью опустошенные, мы лежали, переплетя пальцы, и улыбались друг другу.

Так же, с улыбкой и не размыкая рук, мы прошли по жизни, вместе радуясь моментам успеха и стойко встречая неудачи. Вот почему последнее, о чем я скажу, будет следующее: свое личное счастье нужно защищать.

Иногда даже от самого себя.

В первую очередь от себя.