Чертово дело

Николай не был настолько уверен: существовал риск ошибки и Анастасии мог присниться сон, не имеющий под собой реальных оснований. Конечно, будет очень неудобно перед латвийским ОБХСС, который настоял на вскрытии, если тест ДНК покажет, что похороненный и впрямь является Володей.

Денис оперативно допросил Катю – невестку Леониды Петровны, жившую в подмосковных Беседах, и там вскрылись интересные обстоятельства. Сама невестка к порче отношения не имела, а вот ее мать, судя по всему, да. Микро-Уленька показала наличие в ней слабой, но сущности, так что теоретически та могла быть причастна.

– Не хочет сознаваться, – увлеченно рассказывал Денис, – но я тут раскопал кое-что.

С его слов выходило, что три года назад у Кати умер трехмесячный малыш – синдром внезапной детской смерти. А перед этим кто-то вырезал кусок с распашонки ребенка, сушившейся на веревке во дворе, а еще с рубашки мужа, после чего супруг загремел в больницу с защемлением грыжи.

– Это мотив! – Денис выставил указательный палец. – Если они на потерпевшую думали.

– Кровная месть, – шеф закатил глаза, – как в дикие времена. Хотя можно было прийти к нам за правдой.

– А еще эта Катя на сносях, – подчеркнул Денис, – и рожать не сегодня завтра.

– Проверить бы ее не мешало, – нахмурился шеф, – чтобы все благополучно прошло.

– Именно это я ей и сказал. – Денис расплылся в улыбке. – Поедет сегодня в нашу клинику.

Шеф постучал пальцами по столу:

– Ну, с Леонидой мы разобрались. Но теперь надо искать виновника смерти Катиного ребенка. А это практически невозможно.

Денис развел руками:

– Что смогу, Виктор Иванович, сделаю. Но да, поздновато вылезло.

Через несколько дней вернулись Женечка и Анастасия. Женечка притащила на работу рижский бальзам, чтобы добавлять его в чай и кофе. Анастасия привезла магнитик и упаковки сыра и копченой колбасы, которые торжественно вручила Николаю при встрече.

– Одобряю. – Он привлек ее. – Как же я соскучился.

– По колбасе? – пошутила она.

– И по колбасе, – согласился Николай. – Без тебя кусок в горло не лез.

– Да-а, – Анастасия обняла его за шею, – прямо представляю, как ты мучился, заталкивая в себя хинкали.

– Денис помогал. – Николай поцеловал ее, его руки скользнули по спине Анастасии, задержавшись на ягодицах.

Она жадно ответила, приникнув к Николаю всем телом, и он почувствовал жар, пылавший у нее внутри.

За пять дней до праздника Николай спохватился, что дома нет елки. Сам он справлял Новый год обычно с родителями, но в этот раз они с Анастасией надумали встретить праздник вдвоем. Николай отправился в гипермаркет, чтобы выбрать елку на месте: интернет-магазинам он не особо доверял.

Глаза разбегались от изобилия елок, но Николай определился сразу: нужна небольшая, чтобы поставить на подоконник. Он положил коробку с елкой в тележку, добавил игрушек, затем отправил туда банку с красной икрой, оливки, разную нарезку, бутылку шампанского… Николай немного задержался в вино-водочном отделе, размышляя: не взять ли коньяк? На удивление, на крепкие напитки его не тянуло, поэтому Николай проследовал дальше.

Народа в магазине было полно: многие закупались в последний момент. Люди сталкивались тележками, пихались возле полок, но до скандала не доходило: все хранили праздничный нейтралитет. В кассы тянулась длинная очередь – неизменный атрибут предновогодней суеты. Пока Николай топтался на месте, позвонил Денис:

– Да, мать Кати сделала. Расколол я ее! – В его голосе послышалось торжество.

– Чтобы отомстить потерпевшей? – уточнил Николай.

– Не совсем, – замялся Денис, – это переклад.

Денис рассказал, что мать Кати решила переложить порчу, насланную на дочь, на родственниц зятя.

– Логично.

– В общем, такой клубок, что распутывать и распутывать, – с энтузиазмом произнес Денис.

– Женечку привлекай, – посоветовал Николай, – пусть помогает.

– Уже! – отчитался на прощание Денис.

Дома Николай убрал продукты, затем достал елку и нарядил ее. Простое действие вызвало в нем умиление: почему-то от Нового года всегда ждешь что-то волшебное, что сказочным образом изменит жизнь к лучшему. Под бой курантов Дед Мороз сунет подарки под елку, люди подобреют, начнут ценить друг друга и все живое. Но почему-то коллективный эгрегор не работал: желания не исполнялись, новый год был не лучше старого, а то и хуже, но все равно люди выдали празднику неограниченный кредит доверия, и Николай был в их числе.

За пару дней до конца года пришли итоги вскрытия Артема: опер, странным делом, оказался прав – самовозгорание. Судя по экспертизе, огонь возник внутри потерпевшего: во всем был виноват избыток ацетона из-за плохой работы печени. Про мать Артема Николай уточнять не стал. Даже если она прошла чистку, в ее случае все было поздно: сожительство с сущностью разрушило личность, оставив лишь телесную оболочку. А алкоголизм ускорил процесс. А может, алкоголизм был следствием, а не причиной появления сущности – тут не угадаешь.