Чертовщина

– Я думаю, что пока надо хотя бы закрыть дверь за Ильей, – рассудительно ответил он.

Я подошел к двери и выглянул в коридор. Архабов шел по коридору походкой удачливого человека. Внезапно он резким движением вскинул вверх руку, сжатую в кулак, – так делают спортсмены, когда им покоряется мировой рекорд. Я быстро отступил в номер и прикрыл дверь. «Что означал этот жест Архабова? К чему это ликование?» Резо лежал на кровати, прикрыв глаза. Я смотрел на его осунувшееся лицо, на багровый шрам и вспоминал. Я вспомнил предупреждение Архабова, чтобы я не оставлял Резо одного. Я вспомнил рассказ Резо о черном человеке. Я вспомнил странный ликующий жест Архабова, когда он шел по коридору. И когда я вспомнил все это, я понял, что Резо обречен.

– Слушай, – сказал я. – Может быть, тебе уехать отсюда? В Кутаиси по тебе уже, наверное, соскучились.

– Что ты говоришь? – удивился Резо. – Как же я без леса поеду? Не могу ехать, пока Ксенофонтов не подпишет бумаги. Вот сделаю все дела, тогда можно. Хочешь, вместе в Кутаиси поедем? У нас там хорошо.

– Не могу, – сказал я! – Я ведь не в отпуске.

– Чудак. – Резо приподнялся на локте. – Возьмешь в Кутаиси больничный – вот тебе и отпуск.

– Кто же мне его даст?

– Тетя моя и даст. Она главврачом работает в поликлинике.

– Нет, не получится, – покачал я головой.

– Зачем отказываешься? Я тебя со своими познакомлю – очень хорошие люди. Вот, смотри, – он извлек откуда-то из сумки фотографию. Полтора десятка человек разного возраста смотрели на меня. – Вот это мои родители, это младший брат, сестры, племянники.

Это было обычное семейное фото. Так фотографируются, когда много родственников наконец собираются вместе по какому-то важному и приятному поводу. Можно было и без рассказа Резо разобрать, что к чему. Вот эти двое – муж и жена. Резо говорит, что это его брат. Сестры немного похожи на него, а вообще они пошли в мать, это сразу видно. Вот эти сорванцы – все его племянники. Стоят перед объективом взъерошенные: их только что оторвали от игры.

У одного в руке игрушечный пластмассовый меч, он уткнул его в пол и стоит гордо, как рыцарь. У второго меча нет. Он держит нож. Интересный нож, старинный. В рукоятке ножа блестит камень. А сам он кривой, как коготь.

Я оторопело смотрел на нож, силясь понять, что происходит. У меня все это не укладывалось в голове.

– Резо! – Я взял фотографию в руки, – ты говорил, что тот, «черный», приходит сюда с ножом.

– С ножом, – кивнул он.

– Он похож на этот? – Я ткнул пальцем в нож на фотографии.

Резо всмотрелся и поднял на меня глаза, полные удивления:

– Это тот нож.

– Ты в этом уверен?

– Ну конечно! Я ведь видел его вот так – перед своим носом.

– А на фотографии что за нож?

– Не знаю. Это мы в прошлом году фотографировались. Брат с детьми приехал к нам в гости. Дети, помню, постоянно играли в рыцарей. И у одного, у Гиви, точно – был нож. Времени много прошло, сейчас я плохо помню, что там было и как. Но по фотографии вижу: это тот самый нож.

Я потер подбородок. Нож, мельком виденный Резо год назад, странным образом выплыл здесь, за тысячи километров от его родного дома. Это было плохо. Нет, это было не плохо – это было очень плохо. Потому что теперь все окончательно запуталось. Честно говоря, у меня появились было кое-какие подозрения. Архабов – слишком странную роль играл он во всех этих событиях. И именно с его стороны я ждал опасности. Но теперь – теперь все мои умозаключения рушились. Потому что Архабов и нож, существовавший в далеком грузинском городе, никак не состыковывались. Если знать только об Архабове или только о ноже, тогда еще можно строить какие-то версии, но Архабов и нож вместе – не состыковывались.

– Знаешь, Резо, я хочу еще поговорить с Архабовым, – сказал я. – Что-то я плохо понимаю происходящее.

– Поговори, – пожал плечами Резо.

– Ты только не спи пока, хорошо? Дождись меня. И никому не открывай дверь. Я, когда вернусь, позову тебя, тогда и откроешь. Можно, я заберу с собой эту фотографию?

– Бери, – кивнул Резо.

Я вышел в коридор.

Дверь за моей спиной закрылась, и я услышал, как Резо повернул в замке ключ.

На два оборота.

Архабов открыл не сразу. Мне пришлось постучать несколько раз, прежде чем за дверью раздался шорох и она приоткрылась.

– А, это вы! – Архабов распахнул дверь. – Проходите.

Он был возбужден. Или мне это только показалось.

– Я столкнулся с чем-то необъяснимым, – сказал я, входя в комнату. – Поэтому мне хотелось бы с вами поговорить.

Я извлек из кармана фотографию и положил ее на стол перед Архабовым. Он внимательно ее рассмотрел и поднял на меня глаза:

– Ну так что же необъяснимо для вас?

– Нож. – Я ткнул пальцем в фотографию. – Этот снимок сделан год назад в Кутаиси. Резо сфотографировался со своими родственниками. У одного из его племянников в руке был нож; видите? Так вот «черный», приходящий, к Резо, вооружен таким ножом.

– Что, именно таким? – удивился Архабов.

– Резо говорит, что это один и тот же нож.