Чертовщина

Она наконец поняла и попятилась к двери, не в силах оторвать взгляд от покойника. Наткнувшись на входящую в дверь жену Архабова, она вскрикнула и бросилась вон.

– Не надо сюда входить. – Я попытался вывести женщину в коридор, но она неожиданно с силой толкнула меня и вбежала в номер.

Я не знал, что мне делать. Она схватила Архабова за плечи и подняла. Его глаза были закрыты. Настольная лампа освещала бледное лицо, на котором осталось выражение невыносимой муки.

– Что это? – показала она пальцем.

И я увидел: вся шея Архабова была в синих пятнах. Кое-где виднелись глубокие царапины.

– Не знаю. – Я был потрясен. – Час назад этого не было – это точно.

Она заплакала и опустилась на колени. Архабов сидел на стуле, запрокинув голову, словно хотел внимательно рассмотреть потолок. Женщина, продолжая плакать, обняла холодное тело и крепко к нему прижалась. Я ощутил, что меня бьет озноб. Уж лучше я подожду в коридоре.

Опять приехал капитан. Он сразу же пошел в «люкс» к Архабову, а усатый сержант кивнул мне, как старому знакомому. Я заглянул в номер.

– Вы жена? – спросил капитан, и женщина кивнула.

– Обождите в коридоре. Толя, проводи ее.

Сержант взял женщину под руку, но она покачала головой:

– Я сама.

Ее лицо было измазано растекшейся тушью. Когда она вышла, капитан подошел к трупу, всмотрелся и ткнул пальцем в синяки на шее:

– Его задушили. Очень характерные повреждения.

Потом он обратился ко мне:

– Если не ошибаюсь, это он был сегодня с вами, когда мы работали наверху?

Я кивнул.

– Вы обнаружили труп?

– Да. К нему приехала жена, но он не открывал дверь. Тогда я заглянул в окно и увидел.

– Он был именно в таком положении?

– Нет, он лежал на столе, – сказал я и осекся.

Ведь Архабов лежал, уткнувшись лицом в бумаги. Их было много, этих бумаг, целая стопка. А сейчас стол был чист. На нем осталась только лампа.

– А прямо вы его посадили?

– Нет, это сделала его жена.

– Ничего нельзя трогать, – сказал капитан, ни к кому конкретно не обращаясь.

Я выглянул в коридор: жена Архабова сидела на диване и курила. Я увидел, что она опять плачет. Может быть, это она забрала бумаги со стола? Но зачем? И куда она их дела? Уж не в ту ли черную сумочку, что лежит рядом с ней?

– Когда вы видели его в последний раз? – спросил из комнаты капитан.

– Когда вы его допрашивали. Потом он исчез. И больше живым я его не видел.

– В гостинице никто не появлялся после нашего отъезда?

– Нет, если не считать его жены.

– Понятно, – сказал капитан, продолжая осматривать комнату. – А как, по-вашему, Архабов и ваш сосед по номеру были как-то связаны между собой?

– Что вы имеете в виду?

– Ну вот Архабов на допросе сказал, что убитого кавказца раньше не знал и случайно познакомился с ним здесь, в гостинице. Он правду сказал? Или нет?..

Я пожал плечами:

– Не знаю. Возможно, они действительно познакомились здесь. Но… – я замялся.

Капитан перестал рыться в вещах и повернулся ко мне.

– Мне показалось, что какая-то связь между Архабовым и Резо существует. Причем Резо ни о чем не подозревает, а Архабов в свою очередь знает о нем больше, чем может показаться на первый взгляд. Дело в том, что Архабов дважды советовал мне держаться поближе к Резо. Он еще как-то странно при этом говорил: мол, ему, Резо, так будет лучше. Как будто предупреждал меня о чем-то.

– А Резо чувствовал приближение опасности?

– По-моему, нет.

– Почему же вы не сказали мне о словах Архабова раньше?

– Все это выглядело странно и непонятно. Поэтому я и промолчал. Но теперь, когда дело зашло так далеко…

– Куда уж дальше, – вздохнул капитан. – Ну ладно, подождите пока в коридоре.

Я вышел из номера. Жена Архабова сидела на диване все в той же позе и курила очередную сигарету. Я присел рядом.

– Что они говорят? – спросила она.

– Пока ничего определенного, – соврал я, решив не говорить пока о том, что ее муж был задушен.

– Где я могу умыться?

– В номере есть умывальник, – сказал я.

Она поднялась и пошла по коридору, оставив свою сумку на диване. Когда она скрылась в номере, я притянул сумку к себе и открыл. Бумаги со стола Архабова были там: толстая пачка бумаги, исписанной мелким нервным почерком.

Потом все повторилось. Приехали уже знакомые мне санитары и деловито погрузили труп в грузовик. Жена Архабова стояла на крыльце рядом со мной и молча смотрела, как закрывают борт кузова. Она не плакала, а лишь сжимала свои маленькие кулачки и кусала губы. Ослепительно яркое солнце поднималось над крышами домов, но город был по-прежнему пуст. И только старые, покосившиеся дома смотрели темными глазницами окон на то, как увозят Архабова. Грузовик тронулся с места. Через пять минут он подъедет к моргу, и тело Архабова положат рядом с Резо. Они снова встретятся.

– Пойдемте, – предложил я женщине.

Она безропотно пошла за мной в гостиницу, где сержант уже опечатывал номер, в котором жил Архабов.

– Вы еще будете в городе? – спросил капитан женщину.

– Я здесь нужна? – Она выглядела очень усталой.

– Хотя бы на пару дней.

– Хорошо, – кивнула она.

– Вас поселят здесь, я договорюсь, – хмуро сказал капитан.

– Нет, – быстро ответила она. – Только не здесь.