Чертовски неправильный номер

Я остановил машину перед ветхим комплексом, и Монро сразу попыталась выбраться, но, не догадавшись, как отпереть дверь машины, разочарованно вздохнула. Она, само собой, не знала, что специально на такой случай я установил детские замки. Подавив ухмылку, я выключил зажигание и вышел, не торопясь открыть ей дверь. Мне претила сама мысль о том, что я хоть на секунду от нее отлучусь.

Выпустив ее, я взял Монро за руку и повел к квартире, морщась и хмурясь от одного вида ее полуразрушенного жилого комплекса. Но ей недолго осталось тут жить. Еще несколько продуманных шагов, и она навсегда покинет эту свалку. По крайней мере, этим вечером мне не придется о ней беспокоиться. Я уже сделал копию ее ключа, и как только она заснет… у нас начнется вечеринка с ночевкой. Кто-то посчитает мое поведение настораживающим. Я же вижу в этом проявление настоящей любви.

– Пока, Линкольн, – процедила Монро сквозь стиснутые зубы, в ее изумрудных глазах пылала ярость.

Я усмехнулся и, наклонившись, прижался своими губами к ее, осознавая, что ничем неспособен заглушить разрывающую меня изнутри боль. Я отчаянно желал завладеть ее телом и душой. Из-за одержимости этой девушкой у меня не получалось мыслить здраво. Наверное, именно поэтому я окончательно лишился рассудка.

– Пока, девушка мечты, – промурлыкал я, подмигнул и заметил, как покраснели ее щеки. Даже притворяясь, что ненавидит меня, она не могла скрыть то, как реагировала на меня.

Я скоро вернусь.

* * *

Уже через полтора часа я стоял перед ее убогой квартиркой с ключом в руке. Замок поддался с тихим щелчком, и, шагнув внутрь, я тут же закрыл дверь, оказавшись в объятиях темноты. Пространство наполнялось дыханием Монро, и я на мгновение задержался у выхода, просто любуясь тем, как она спит.

Что-то подсказывало, что ее херовая кровать оставляла желать лучшего, и в то же время я не сомневался, что рядом с ней спал бы крепче, чем где-либо еще.

В одном из сообщений она упомянула, что спит как убитая, и мне не терпелось это проверить.

Я знал, что поступаю неправильно, и мне следовало противиться искушению, но я ничего не мог с собой поделать. Стоило ему поддаться, и обратной дороги не было. Я представлял, как повторяю подобное каждую ночь, будучи не в силах остановиться. Вот почему ей срочно требовалось переехать. Нам обоим нужно находиться в моей постели.

Несколькими шагами я пересек комнату и вскоре оказался рядом с Монро. Лившийся в окно лунный свет освещал ее фигуру, окутывая мягким неземным сиянием. Грудь ее поднималась и опускалась равномерно, Монро глубоко дышала. Пряди ее волос разметались по подушке и будто образовали вокруг головы нимб. Время от времени с ее приоткрытых губ срывался тихий вздох.

В бледном свете ее кожа казалась словно выделанной из слоновой кости, гладкой и безупречной. В ней сочеталось столько контрастов: темные ресницы трепетали над белоснежной кожей, а безмятежное выражение лица не сочеталось с растрепанными волосами. У меня не хватало воли отвести от нее взгляд, сопротивляться желанию протянуть руку, прикоснуться к ней и провести пальцем по ее щеке.

Вдруг одержимость вспыхнула с новой силой, она окутала мои внутренности и крепко их стиснула, пытаясь лишить меня воздуха.

Моя. Я не мог думать больше ни о чем.

Член мгновенно стал твердым, как камень, и так вдавился в ширинку, что я испугался потерять от боли сознание. Меня охватило ощущение, что если я ее не трахну… или не разряжусь… то буквально сойду с ума.

Я расстегнул пуговицу и тихонько потянул молнию вниз, вздохнув от облегчения, когда гребаное давление ослабло.

Я уставился на своего спящего ангела. Прежде я не испытывал подобного вожделения. Такого, которое пронизывает каждую клеточку тела и преследует каждую секунду. Я обхватил член рукой и сжал его у основания, ведь был на грани того, чтобы кончить, просто наблюдая за ней. Монро вздохнула, и я представил, как она обхватывают мою головку этими пухлыми, безупречными губами. Я медленно надавил на член и почувствовал выступивший предэякулят. Я толкался в свой кулак, воображая, как трахаю ее рот, на ее глазах выступают слезы, щеки вваливаются, пока она сосет, а моя сперма стекает по ее подбородку.

Твою мать.

Я кончил так же сильно, как и в душе. Пришлось прикусить губу, чтобы сдержать стон. На языке появился металлический привкус крови. Я слизал ее, радуясь тому, что боль помогла хотя бы на мгновение прийти в себя. Возможно, через минуту у меня снова встанет. С тех пор, как я впервые увидел ее фотографию, такое со мной случалось постоянно.

Я уставился на сперму на своей ладони. А затем взглянул на Монро. Мной овладела неподвластная контролю сила, первобытная потребность пометить ее. Сила эта накатила, как волна, напоминавшая невыносимый и всепоглощающий голод. Я вдруг стал кем-то другим и совершенно себя не узнавал, мною двигало отчаянное желание сделать ее своей. Медленно и абсолютно осознанно я протянул руку и провел большим пальцем по ее полной нижней губе, мягко размазывая свою сперму.

Монро даже не пошевелилась.