Червь Уроборос

Так все и продолжалось: на каждое «да» находилось свое «нет», и ничто не могло их удовлетворить. Пока, наконец, господин Брандох Даэй, что все это долгое время изучал карту, не промолвил: «Теперь, когда вы обмолотили весь стог и не нашли иглы, я раскрою вам свой замысел, дабы вы не говорили, будто я дал опрометчивый совет».

Они попросили его рассказать, что у него за замысел. И он сказал господину моему: «Ты и главные наши силы пойдут вдоль Двуречного Края. И пусть по всей округе будет известно о вашем приближении. Завтра вечером вы расположитесь в удобном для сражения месте, где у него не будет преимущества перед вами: возможно, на старых выгонах за Рентвейтом или в любом подходящем месте до того, как дорога нырнет на юг в Гаштерндал. А с наступлением дня снимитесь с лагеря и пройдите по Гаштерндалу вплоть до Ската, чтобы сразиться с ним. И все получится именно так, как он надеется и ожидает. Но я», — говорит господин мой Брандох Даэй, — «с семью сотнями отборных конных к тому времени проберусь вдоль горного хребта от Трансдала до самых Орлиных Ворот, и когда он обратит все свои силы на север, вниз по Скату, чтобы раздавить вас, он подставит под удар свой фланг и тыл, о чем не будет даже и подозревать. Если мой натиск на его фланг не застанет его врасплох, когда спереди на него будешь наседать ты, и если, имея столь малое преимущество в силе перед нами, он выстоит — ну что же, спокойной ночи! Значит, Витчи превосходят нас в битве, и мы можем снять перед ними шляпы и больше не пытаться защитить свою землю».

Так говорил господин мой Брандох Даэй. Но все назвали его слабоумным за такие мысли. За столь короткое время провести конное войско по столь ужасной местности? Это невозможно. «Что ж», — молвит он, — «Раз вы считаете это невозможным, то он — тем более. Осторожные действия на сей раз нам не помогут. Дайте мне лишь тех людей и коней, что я отберу сам, числом семьсот, и я устрою вам такое представление, что вы и не захотите иного распорядителя празднества».

И в конце концов он добился своего. И, насколько я знаю, они и после полуночи продолжали строить планы и размышлять.

На заре вся армия выстроилась на лугах близ Лунного Пруда, и господин мой обратился к солдатам и рассказал нам, что намеревается идти в западные области и изгнать Витчей из Демонланда; и он попросил каждого, кто считает, что с него хватит яростных битв, и кому милее отправиться восвояси, все высказать без страха, и он отпустит его и даст ему с собой хорошие дары, ибо все служили ему мужественно; но он не хотел бы, чтобы был кто-либо в этом предприятии, кто пошел бы на него, не будучи предан ему всем сердцем и душой.

Женщина сказала:

— Я знаю, ни один не принял это предложение.

— Поднялся такой крик, такой топот, такой грохот мечей о щиты, — сказал солдат, — что земля содрогнулась и до высокогорных лощин Скарфа, подобно грому, докатились эхо выкриков «Кротеринг!», «Юсс!», «Брандох Даэй!», «Веди нас на Кротеринг!». Без лишней суеты все вещи были собраны, и еще до полудня вся армия перешла через Стайл. Когда мы остановились на привал возле Чернолесья в Амадардале, господин Брандох Даэй проехал вдоль рядов, чтобы отобрать семь сотен наших самых искусных конников. Он не доверил это своему офицеру, но каждого, кто казался ему подходящим, называл по имени и спрашивал, хочет ли тот отправиться с ним. Думаю, он ни разу не услышал «нет» в ответ. Когда он подъезжал, изящный, словно король, мое сердце похолодело при мысли, что он может меня пропустить. Но он натянул поводья и говорит: «Крепкий у тебя конь, Арнод. Довезет ли он тебя нынче утром от Орлиных Ворот на свиную охоту?» Я отсалютовал ему и сказал: «Не только туда, господин, но и до огненных врат Ада, если вы будете вести нас». «Ну что ты», — говорит он, — «Я поведу тебя к воротам получше: мы будем в зале Кротеринга еще до вечера».

И вот наше войско разделилось, и основная часть приготовилась идти на запад вдоль Двуречного Края; во главе конницы был господин Зигг, а господин Волл, сам господин мой и брат его, господин Спитфайр, ехали в гуще войска. И с ними этот заморский предатель, господин Гро, но его я считаю скорее палочкой пастилы, нежели воином. И много достойных мужей ехали с ними: Гисмор Глим из Юстдала, Астар с Реттрея и Бремери из Рощ, и много других выдающихся людей. А с господином моим Брандохом Даэй остались Арнунд из Бю и Тармрод с Кенарвея, Камерар из Стропардона, Эмерон Гальт, Геспер Голтринг из Элмерстеда, Стюркмир из Чернолесья, Мельхар со Струфея, трое сыновей Квазза с Далнея и Стюпмар из Файльце, юноши неистовые и вспыльчивые, как, наверное, и он сам, отличные всадники, не слишком далеко заглядывающие в будущее, но любимцы фортуны, слишком безрассудные, чтобы управлять войском, но наилучшие из всех, чтобы подчиняться и следовать за ним в столь славном предприятии.