Червь Уроборос

— Опасаются! — воскликнула она, поворачиваясь, чтобы няня накинула на ее белые плечи мантию из шелка и серебряной ткани, мерцавшую у воротника пурпурными аметистами и надушенную кедром, гальбанумом и миррой[100]. Она прошла через темный коридор, вниз по винтовой мраморной лестнице и через внутренний двор, торопясь в пиршественный зал. Двор был полон переговаривавшихся людей, охваченных тревогой и любопытством, но ничего определенного известно не было, лишь слухи о большом морском побоище на юге и о великой победе, одержанной Лаксом над Демонами, о том, что Юсс и остальные демонландские лорды мертвы, а пленники прибудут вместе с утренним приливом. Однако то здесь, то там аккомпанементом к этим победоносным известиям слышались и противоположные слухи, передаваемые шепотом, подобным тому, как шипит гадюка из своего затененного логова: будто все плохо, господин Адмирал ранен, половина кораблей потеряна, исход битвы неясен, Демоны ускользнули. Леди вошла в большой зал; там уже собрались лорды и предводители Витчей, все в тревожном и молчаливом ожидании. Герцог Корс навалился на поперечную скамью перед собой, дыхание его было затруднено, а маленькие глазки остановились в пьяном оцепенении. По другую сторону, огромный и неподвижный, хмурый и молчаливый, сидел Корунд, упершись локтем в стол, положив подбородок на ладонь и уставившись в стену. Остальные собрались кучками, негромко переговариваясь. Лорд Кориний расхаживал взад-вперед за поперечной скамьей, сцепив руки за спиной, временами нетерпеливо щелкая пальцами, высоко задрав свою тяжелую челюсть и глядя надменно и дерзко. Презмира подошла к Хемингу, стоявшему рядом с тремя или четырьмя людьми, и тронула его за руку.

— Мы ничего не знаем, госпожа моя, — сказал тот. — Он у короля.

Она подошла к своему супругу.

— Ты посылал за мной?

Корунд взглянул на нее.

— Да, посылал, госпожа моя. Новости с флота. Может, что-то важное, а может, и нет. Но тебе лучше быть здесь в этот момент.

— Хорошие ли новости, плохие ли — это не пошатнет стен Карсё, — сказала она.

Вдруг тихий гул разговоров затих. В занавешенном портьерами дверном проеме стоял король. Они все поднялись навстречу ему — все, кроме Корса, который сидел пьяный в своем кресле. Корона Витчланда бросала недобрые отблески, а подобное крепостной стене лицо короля Горайса было темно, страшные глаза сверкали, а под суровой линией уст топорщилась квадратная черная борода. Подобно башне возвышался он, а за ним, в его тени, стоял посланец с флота с лицом цвета жидкого известкового раствора. Король заговорил:

— Господа мои, есть вести, в правдивости которых я убедился сам. И речь идет о гибели всего моего флота. Была битва близ Меликафказа в импландских морях. Юсс потопил наши суда; все корабли, кроме того, что принес нам эти вести, потоплены вместе с Лаксом и всеми людьми, что с ним были, — он замолчал и затем продолжил: — Это тяжелые известия, и я хочу, чтобы вы встретили их по старой витчландской традиции: чем сильнее удар, тем сильнее ответный.

В необыкновенной болезненной тишине раздался тихий задыхающийся возглас, и леди Шрива упала без чувств.

Король сказал:

— Пусть ко мне придут короли Импланда и Демонланда. Остальным приказываю тотчас же отправляться в постель.

Проходя мимо, лорд Корунд промолвил на ухо своей супруге, обняв ее за плечи:

— Что такое, девочка? Если бульон и пролит, мясо-то осталось. Иди спать и не волнуйся, мы им еще за это отплатим.

И они с Коринием последовали за королем.

Было уже за полночь, когда совет окончился, и Корунд пришел в свои покои в восточной галерее над внутренним двором. Он обнаружил свою супругу по-прежнему сидящей у окна и наблюдающей за ложной зарей над Пиксиландом. Отпустив сопровождавших его слуг со светильниками, он закрыл и запер на засов огромную проклепанную железом дверь. Когда он повернулся, его широкие плечи заслонили сумрачный дверной проем, а голова едва не коснулась притолоки. Трудно было прочесть выражение его лица там, где он стоял, в неверном полумраке за пределами освещенного свечой круга, но глаза Презмиры могли различить, какая озабоченность омрачила его чело, и в осанке его могучей фигуры были королевская стать и некая твердая решимость.

Она поднялась, глядя на него, на мужа, которому могла быть верна, оставаясь при этом верной и себе.

— Ну что? — спросила она.

— Фигуры расставлены, — сказал он, не шелохнувшись. — Король назначил меня главным военачальником в Карсё.

— Уже и до этого дошло? — промолвила Презмира.

— Они отрубили нам руку, — ответил он. — У них достаточно ума, чтобы понять, что следующий удар должен быть в сердце.

— Неужели все это правда? — сказала она. — Восемь тысяч людей? В два раза больше той армии, с которой ты завоевал для нас Импланд? Все утонули?