Червивое сердце

Во Дворце было так много народа, что в приёмной зале все стояли прижавшись друг к другу, свободным оставался лишь проход, предназначенный для королевы. Было душно, воняло по́том, многие, как и мы с Лаки, пришли сюда прямо с дороги и изрядно устали, хотелось есть. Ожидание изматывало. Но если ты зашёл сюда, выйти уже не было никакой возможности.

— Она издевается, она специально издевается, — шептал какой-то сухонький старикашка, утирая со лба крупные капли пота.

— У королевы много дел, — попытался кто-то его урезонить.

— Как же, — буркнул молодой человек с покрасневшим лицом, — она просто пытается дать нам понять, что мы ничего не стоим. Что мы стадо.

«Неужели они говорят о Стелли? — ужаснулся я. — Нет, это не может быть о ней. Та девочка, которую я знал, не может поступать так. Они все ошибаются».

Но чем дольше я ждал, тем больше понимал, что они правы. И от этого моему сердцу становилось больно.

Наконец раздался рёв труб, и двери, ведущие в королевский зал, отворились. Я, как и все вокруг, вытянул шею и встал на цыпочки, чтобы увидеть королеву. И не сразу узнал в ней Стелли. Золотые волосы девушки больше не были рассыпаны по плечам, но убраны в замысловатую причёску из множества кос, поверх которых лежала корона. Тоненькую фигурку скрывало обширное платье. Но главное — изменилось лицо. Выражение, которое было на нём, словно маска исказило черты Стелли. Это лицо было холодным, как мрамор, и неподвижным, как вода в Болотах. Даже глаза королевы были пусты, словно стекляшки. Мне сделалось так грустно, что я едва не заплакал.

«А что ты ожидал увидеть? Всё ту же девочку, которая так не похожа на других, что может себе позволить полюбить урода?» — Дэмон была беспощадна.

— Да, — шепнул я, — да, я хотел увидеть её.

«Прошли годы, мой милый, они изменили не только тебя».

«Зачем тогда я здесь?! — хотелось закричать мне. — Ради чего всё это?!»

Королева остановилась посреди залы и обвела присутствующих ледяным взглядом:

— Я рада видеть всех вас у меня в гостях. Сейчас каждый выйдет ко мне и принесёт присягу перед всеми, назвав своё имя и то, кем он является.

Толпа замерла, никто не торопился выходить на поклон к королеве.

Вдруг я почувствовал удар в сердце, испуганно схватил воздух ртом и услышал в своей голове чёткий голос Дэмон:

«Я беру первое право войти в твоё сердце по собственному желанию, теперь твоя воля будет моей».

И я вдруг понял, что прокладываю себе путь через толпу, расталкивая застывших людей, наступая им на ноги, раздвигая их локтями. Моё тело выбралось на ковровую дорожку и уверенным шагом направилось к королеве. Тело действовало так, как ему приказывала Дэмон, пока я умирал от страха внутри, не в силах пошевелить даже пальцем.

Оказавшись рядом с королевой, я, подчиняясь Дэмон, поклонился, а потом, опустившись на одно колено, поцеловал подол её платья и громко объявил, глядя той, что когда-то была Стелли, прямо в глаза:

— Клянусь!

— Кто ты? — Впервые лицо королевы дрогнуло, и я увидел растерянность в её глазах.

— Я твой шут, — ответила моим голосом Дэмон.

Я же мог думать только об одном — Стелли меня не узнала, не узнала.

— Мой шут? Ты говоришь иносказательно?

— Нет, королева.

— Я думала, что королева сама назначает шута.

— Кто вам сказал подобный вздор? Разве королева может назначить кошку кошкой или курицу курицей? Шут рождён, чтобы быть шутом, так же как королева рождена, чтобы стать королевой.

— Как тебя зовут?

— Шут.

— Разве у шута не может быть имени?

— А зачем? Ведь и у королевы имени больше нет. Ведь все называют вас просто — королева.

— Встань, — приказала она мне. — Я вижу за твоей спиной лютню, ты больше похож на менестреля, чем на шута.

— Редкий менестрель может стать шутом, но ничто не мешает шуту играть на музыкальном инструменте не хуже менестреля.

— Ты не похож на шута, слишком уж красив.

— Боитесь, что я красивее вас?

— И дерзок.

— Как вы думаете, королева, в чём обязанность шута?

— Смешить?

— Нет, обязанность шута — говорить правду. Ведь так бывает порой, что только дурак может говорить её открыто.

— Но ты не дурак.

— Нет, королева, а правда из уст умного человека вам пригодится больше.

Моё тело наконец поднялось с колен.

— Но ты не урод, каким положено быть шуту.

— Королева, вы просто не видели моё сердце.

— Ты не веселишь, ты пугаешь. Разве таким быть должен шут?

— А вы? Разве такой должна быть королева? Посмотрите на этих бедняг: вы продержали их в душной зале несколько часов, прежде чем почтили своим вниманием. Кое-кто из них уже описался, а возможно, кто-то и умер, просто не может упасть, настолько здесь тесно.

— Замолчи, шут!

— Вот вы и признали меня своим шутом, королева.

— Я…

— О, я рад, что вы признаёте это. Собирайте вокруг себя только сильную свиту — и вы будете блистать. Я знаю, вы можете прогнать меня и даже казнить, а потом взять себе в шуты несчастного уродца. Но это будет означать только одно, дочь Хазера, — что в вашем окружении появится слабое место, брешь, которую однажды пробьют.

— Но также мне не стоит приближать того, кто сильнее меня, — усмехнулась королева.

— Кто может быть сильнее прошедшего Лабиринт?