Чешская рапсодия

Власта Барбора выскочил из вагона кбмиссара, влетел в свою теплушку, зарядил наган, набил карманы патронами и помчался на Петроградскую.

— Товарищ Шама, когда вы должны встретиться со своей «крестьянкой»? — спросил Кнышев. — Отвечайте быстро, болтать нам некогда.

Кавалерист покраснел, перевел дух:

— Через полчаса...

— Где? — твердый взгляд Кнышева цепко держал глаза Шамы.

— В трактире у вокзала.

Ондра Голубирек, ничего не понимая, смотрел на эту сцену. Вацлав Сыхра усмехнулся, увидев испуг Шамы:

— Не вздумай злиться, если к тебе на перроне подойдут товарищи, к примеру Конядра, Танза и Петник, и пригласят твою красотку к вам в теплушку. Надо, чтоб она пошла добровольно, понял?

Кнышев коротко рассмеялся:

— С нее не убудет, мы ведь простоим в Алексикове еще целую неделю, если не дольше. Можешь идти.

— В чем дело? — спросил Голубирек, когда Шама, весь пунцовый, вышел.

Сыхра отправился искать Конядру, а Кнышев, попросив Голубирека посидеть до прихода Шамовой красотки, все ему рассказал.

— Видите, товарищ Кнышев, даже полезно, когда наши ребята трутся среди купцов и кулаков, — сказал Голубирек. — Жаль, что я не пошел с Войтой. У меня в ЧК есть знакомый.

— Не бойтесь за него, — ответил комиссар. — Порой один стоит больше двух. Понимаете меня, надеюсь? — Кнышев предложил собеседнику папиросу.

Кто-то споткнулся о ступеньки вагона, и в дверях показался Матей Конядра. За ним с беспечным, игривым выражением лица вошла Шамова «крестьянка». Она остановилась на пороге, но Петник подтолкнул ее и пропустил вперед Ганзу.

— Наши командиры хотят посидеть с вами, сегодня им нельзя в город, а женское общество им по душе, — заговорил Ганза. — О своем рыжем много не думайте, ему еще влетит от нас — ведь он давно обещал вас привести.

— Я тоже хотела поближе познакомиться с вашими командирами, — сказала женщина.

Кто-то взял ее под руку. Она оглянулась. Это был Сыхра. Он подвел ее к мягкому дивану, кивнув кавалеристам, чтобы они исчезли.

— Придете за хозяйкой через часик, а пока утешайте ее ухажера.

— Я за ней приду, товарищ командир, — ответил Конядра и вытолкнул Петника и Ганзу из вагона.

— Как вас зовут, милая? — продолжал Сыхра. — Сначала ведь надо представиться. Вот этого товарища зовут Натан, а этот франт — Ондра, Андрей. Вид его подтверждает, что все Андреи — красавцы. Меня окрестили Вацлавом. Вячеслав по-русски.

Она сложила руки, напряглась. Двух молодых, хотя они явно не дураки, она легко обведет вокруг пальца, а вот усатый со шрамом на лице и с широкими ладонями ей не нравится. Взгляд, которым он в нее впился, раздражает ее.

— Что ж вы, даже выпить не дадите?

Ондра Голубирек подал ей стакан. Выпила. Этого Ондру ей хотелось бы первым...

— Зовут меня Анфиса Андреевна, этого вам достаточно? — улыбнулась она.

Кнышев, положив руки на столик, серьезно произнес:

— Анфиса — красивое имя, а как вас звали до того, как вы появились в Алексикове? Женщины, которые влюбляются в незнакомых красноармейцев, охотно меняют имя.

Она пожала плечами. Сыхра невольно восхищался ее простой красотой, которую портил лишь упрямый подбородок.

— Зачем мне, товарищ, менять имя? Этого от меня мужчины не требуют. Вам охота узнать, откуда я и что делаю в Алексикове, так ведь? Мужа моего убили белые, и приходится мне кормиться, как смогу.

— А купец Антонов с Петроградской вас не прокормит? — спросил Сыхра.

Она медленно повернулась к нему, улыбка ее выжидательно застыла.

— В самом деле, что вы делали час назад у купца Антонова на Петроградской? — подхватил Кнышев.

— У меня с ним торговые дела, — ответила она, опуская руку к карману длинной юбки.

Тон комиссара стал язвительным:

— Советую — не шевелитесь, вам от нас не убежать. Андрей следит за каждым вашим движением, а вы не так быстры, как он, могу вам в этом поклясться хоть по-французски. Вы ведь знаете французский, Анфиса Андреевна?

Она громко рассмеялась.

— Не понимаю, что за разговоры вы ведете со мной. Вы всегда так развлекаете женщин? Бедные женщины! Вы наверняка комиссар.

— Угадали вы правильно, Анфиса Андреева, но мы не будем больше играть в загадки. Считайте, что вы арестованы. Поднимите руки да позвольте обыскать вас. Ну! — Кнышев направил на нее пистолет.

— Уберите вашу пушку, у меня нет оружия, — засмеялась Анфиса, — и позовите конвой, с солдатами мне будет лучше, чем с вами, товарищ комиссар. — И она, как бы возмущенная, стремительно встала.

Голубирек выглянул в окно. Конядра, Ганза и Петник ждали у дверей вагона. Голубирек кивнул — они явились мгновенно, Аршин Ганза взял Анфису под локоток и вывел.

— Обыщите, нет ли у ней хлопушки! — крикнул им вслед Голубирек.