Чешские юмористические повести

И старичок подал парню небольшой свисток. Гонза подумал: «Какое счастье в свистке?» Но, не желая обидеть старичка, взял свисток, и они распрощались. Когда Гонза отошел на несколько шагов, захотелось ему на свисток поглядеть, вроде он тяжелым показался. Вытащил свисток из кармана и ахнул — свисток был из чистого золота! Слишком дорогой подарок за кусок хлеба с маслом! Гонза повернулся, мигом добежал до перекрестка. Но старика и след простыл, хотя дальше двадцати шагов он никак не мог уйти. Гонза кричал, но ему отвечало только эхо. Старичок исчез так же внезапно, как вчера появился.

Гонза вернулся на свою дорогу и пошагал дальше, немало дивясь всему случившемуся. Через час вышел он на опушку леса. Перед ним открылся обширный незнакомый край, с городом посередине. Все дороги к нему были полны людей и повозок, и только та, по которой Гонза вышел из леса, была почти пуста, но и на ней ближе к городу толпились люди, и Клапзуба увидел там футбольную площадку. Направился он туда, и когда подошел совсем близко, то услышал, что игроки ругают судью, который не явился, а больше ни у кого свистка не оказалось.

«У меня есть свисток!» — сказал Гонза.

«Тогда будь у нас судьей»,— предложили игроки.

Только Гонза хотел сказать, что судить не умеет, как вдруг свисток сам засвистел и игроки тотчас выстроились.

«Что за притча?» — подумал Гонза, но не успел оглянуться, свисток свистнул вторично, и игра началась. Гонза только бегал по полю, стараясь не мешать игрокам и не попасть кому-нибудь под ноги. Больше ему делать было нечего, всем руководил свисток. Он свистел ауты, угловые, положения вне игры, отмечал голы, игру рукой, начало и конец тайма и резким свистом давал знать о неправильной игре или грубости. Как бы ни были хорошо замаскированы толчок, подножка или пинок в ногу, свисток каждый раз свистел так пронзительно, что виновник, испугавшись, даже не отпирался. Все это заметили и говорили:

«Вот это судья! Ничего не упустит! На игроков даже не смотрит, а все замечает. Да, такого судьи мы еще и не видывали».

По окончании матча болельщики вместо вратаря, как было принято, подхватили на плечи Гонзу и несли его до самого города. Председатели клубов пригласили его на банкет, и Гонза, который весь день голодал, наелся и напился до отвала. На этом счастье его не кончилось. Через неделю в городе должен был состояться матч на первенство, и велись бесконечные споры насчет судьи. Каждая сторона утверждала, что судья подсуживает противнику, и в конце концов все его стали ругать, и судья был рад, что публика его не избила. А теперь нашелся чужой человек, который судит очень справедливо. И на том банкете подошли к Гонзе и просили его остаться в городе еще на неделю.

«Боже мой,— сказал Гонза,— отчего бы мне не остаться, но на что я буду здесь жить?»

«Об этом не беспокойтесь, пан Клапзуба,— отвечали ему посредники,— вы будете обеспечены и едой, и жильем, да еще получите приличные суточные».

Гонза не знал, что это за «суточные», но понял, когда ему каждый вечер стали выплачивать по два гульдена на карманные расходы. Не нуждаясь ни в чем, Гонза деньги не тратил, а, получив их, распарывал подкладку куртки и зашивал туда свои «суточные».

Через неделю он всем на удивление прекрасно судил и этот матч. Все поражались, как судья, почти не следя за состязанием, не упускает ни одного промаха. Золотой свисток оказался волшебным, и Гонза понял, что старичок, о котором он позаботился, не был простым смертным.

Да, свисток, в самом деле, принес Гонзе счастье. В перерыве между таймами к нему обратились директора другого клуба и позвали в свой город, на следующий день все газеты превозносили судью до небес, и его нарасхват приглашали судить матчи то там, то сям. Гонза уже без стеснения ездил и судил, а так как парень он был с головой, то быстро уразумел все правила футбола, и из него вышел судья, какого еще свет не видывал. Гульдены в куртку он уже не зашивал; наоборот: купил себе новый костюм и выглядел господином. Золотой свисток служил ему верой и правдой, ибо характер у Гонзы не изменился, и он оставался таким же добряком, каким вышел из дому.

Но бывало, что свисток оказывал ему медвежью услугу. Он был неумолим и со всей строгостью судил не только на стадионе. Вот тогда-то Гонза понял, что, выводя неправду на чистую воду, можно нажить себе неприятности. Первый раз это случилось в канцелярии одного клуба. Гонза сидел в кресле, отдыхал в перерыве, и в его присутствии секретарь клуба вел переговоры с представителем другого клуба.

«Договорились,— сказал один из них.— На следующей неделе наши команды встречаются в постоянном составе».

«Согласен»,— ответил второй, и вдруг — фьюиии! — золотой свисток в кармане Гонзы начал свистеть, потому что представитель соврал: его клуб уже взял себе нового крайнего нападающего.

Дельцы вздрогнули и посмотрели на Гонзу, а он покраснел как рак.

«Пан Клапзуба, в следующий раз этого не делайте,— строго сказал ему позднее секретарь.— Мало ли что вы можете услышать в наших клубах, но выдавать наши махинации не годится».