Чешские юмористические повести

«Извините,— оправдывался Гонза,— я свистнул как-то ненароком. В следующий раз буду осторожнее».

Но что он мог поделать? Стоило в его присутствии совершиться какой-нибудь несправедливости, как золотой свисток тут же подавал из кармана свой голос. Гонза нередко впадал в отчаяние, а однажды из-за строгости свистка даже попал в переделку. Как-то, ничего не подозревая, шел он по улице и увидел остановившийся возок, который лошади не могли поднять на крутой склон. По обе стороны стояли кучера и колотили лошадей кнутовищами. Гонза еще не успел сообразить, что происходят, а свисток уже — фьюиии, фьюиии — начал обличать грубость. Кучера оглянулись, увидели Гонзу и накинулись на него.

«Ты чего здесь свистишь? Хочешь позвать полицию? Вот мы тебя!»

И они, размахивая кнутами, бросились к Гонзе, так что он едва ноги унес, а свисток из кармана вновь засвистел — ведь это была еще большая жестокость: двое гнались за невиновным.

И чем дальше, тем больше было у Гонзы неприятностей из-за золотого свистка. Чем больше находился он среди людей, тем чаще свисток свистел, особенно когда Гонза бывал в больших городах; в этих огромных муравейниках свисток пищал и свистел непрестанно. Гонза целыми днями ходил по улицам, но не встречал ни одного справедливого и честного человека. Только он вступал с кем-нибудь в разговор, как на третьей фразе свисток предупреждал, что незнакомец лжет. Гонзу все это очень огорчало. И, сидя вечером в своей комнате, он сказал сам себе: «Боже мой, мир так велик, а столько в нем несправедливостей. Видно, на земле нет ни одного порядочного человека».

Произнес он это с грустью и горечью, но не успел договорить, как в кармане раздался слабый укоризненный писк. Гонза смутился. Выходит, он сам сказал неправду и обидел кого-то своим недоверием. Конечно, свет ведь не без добрых людей. Гонза задумался. В комнате уже стемнело, и перед его взором возникли Нижние Буквички, отец с матерью, которые от зари до зари трудятся не покладая рук, из нужды никак не выйдут, но никогда никого не обманывают. И Гонза затосковал по дому, родным местам, по честной бедности своих земляков. И сразу ему опротивело его сытое, привольное житье. Зачем жить здесь по-господски, если из-за своих честных поступков только наживешь врагов? Родина — это, дорогие мои, другое дело, там золотой свисток может пойти в отставку.

Гонза встал, зажег свет и подсчитал свои сбережения. Накопил он не густо, ничего не поделаешь, даже государственный судья не составит себе состояния, а тем более футбольный, но все же несколько сотен у него набралось.

Гонза, не раздумывая, уплатил хозяину гостиницы то немногое, что был должен, и тут же помчался на вокзал, сел в поезд и отправился домой, в Чехию, к маменьке. Она от радости едва не задушила его в объятиях. А что было, когда он вытащил свои деньги! Клапзубы сроду столько не имели. Гонза с отцом сразу договорились, на другой день купили участок земли возле леса и через месяц начали там строиться. Когда домик был готов, Гонза женился, и не прошло года, как у него родился сын. Это и был отец нынешних Клапзубов. А старый Гонза Клапзуба больше никогда не ездил по свету белому. Он жил со своей семьей честно и справедливо, а золотой свисток лежал в сундуке под праздничной шляпой и в самом деле никогда больше не свистел.

Когда спустя много лет старик умер, домашние вспомнили, что вроде был у него золотой свисток. Полезли в сундук, но свистка и след простыл. Он исчез вместе с Гонзой Клапзубой и сослужил ему последнюю службу.

Послушайте, что произошло. Пришел Гонза Клапзуба к небесным вратам и постучал в них. Наверху чуть приоткрылась форточка, и чей-то сонный голос пробурчал:

«Кто меня тут будит?»

«Это я, Гонза Клапзуба из Нижних Буквичек. Хотел бы попасть в рай…»

«Как, говоришь,— Гонза Клапзуба?»

«Да».

«Обожди, сейчас посмотрю».

Святой Петр закрыл форточку, взял большую книгу, где значились все грешники, и посмотрел список на букву К. Да, видно, спросонок все напутал: вместо «Клапзуба Гонза, Нижние Буквички», прочел на предыдущей строчке «Клапзуба Якуб, Верхние Буквички». Это был скупой крестьянин, скряга ненасытный, жадный и жестокий скопидом. Святой Петр опять открыл форточку и сердито крикнул:

«Здесь тебе нечего делать. Всю жизнь скряжничал — марш в пекло!»

И тут же захлопнул форточку. У старого Клапзубы на глаза слезы навернулись: он всю жизнь скряжничал?! Какая несправедливость…