Чешское время. Большая история маленькой страны: от святого Вацлава до Вацлава Гавела

Самый главный, самый древний, самый заповедный и мистический чешский лес, где с дубов-колдунов опадает листва, расположен в Шумаве. Это, географически объясняя, средневысокий горный хребет, протянувшийся почти на 200 километров вдоль границы с Австрией и Германией. По-немецки Шумаву величают Böhmerwald, Чешский лес, но в самой Чехии под Чешским Лесом подразумевают несколько другую возвышенность — ту, что как бы продолжает Шумаву на север и на запад, после небольшого равнинного перерыва, по направлению к Хебу. Так прямо и пишется: Чешский Лес, с прописных букв, поскольку это имя собственное. А слово šuma, как указано в некоторых источниках, восходит к праславянским «густой лес» или «чаща». Ну, допустим. Мне доподлинно известно, что в сербском и хорватском языках шума (šuma) и значит попросту «лес», а вот по-болгарски «лес» будет гора. Как же у нас, братских народов, все сложно!

Австро-немецкая, солнечная сторона Шумавских гор намного круче теневой чешской. По этому хребту пролегает главный европейский водораздел, то есть одни ручьи и речки текут с шумавских склонов прямиком к Северному морю, а другие, наоборот, струятся к Черному. Эта неровная линия (в речной гидрологии ее еще называют Эльбско-Дунайской) тянется на север, к границе Чехии и Моравии, чтобы в одной точке оказаться прямо-таки зримой: утверждают, что с кровли храма Рождества Богородицы в Марианске-Горе дождевая вода стекает в разные моря. Ну а в Шумаве соединяются Тепла-Влтава и Студена-Влтава, превращаясь просто во Влтаву, первую мифологическую реку чешской истории. Шумава, продолжают географы, — одно из самых старых нагорий Европы, палеозойского периода, то есть этим горам не меньше 250 миллионов лет. Впрочем, сколько именно им лет, не имеет значения, таких чисел все равно не осмыслить. Эта местность, соответствуя древнему названию, почти сплошь, на 80 процентов, покрыта лесами, в основном хвойными, елово-буковыми и елово-пихтовыми. Остальные 20 процентов заняты болотами и лугами, которые некогда тоже были лесами, только их постепенно вырубили.

Человек разумный осваивал эти глухие места словно бы неохотно, население чешской стороны Шумавы, прилегающей к границам с Австрией и Германией, и сейчас немногочисленно, всего-то пара-тройка тысяч жителей. В одном вполне неприступном скально-лесном местечке археологи давно уже обнаружили кельтское, нужно полагать, городище, известное как Обржи-Град (Гигантский замок), но до сих пор не могут толком определить, для каких именно целей эти навалы камней были в диком крае приспособлены — то ли под капище, то ли под схрон ценностей. В средние века через Шумаву проходил один из «золотых путей», возили этой международной торговой тропой не золото, а соль, из дунайских перевалочных пунктов Регенсбург и Пассау в северные палестины. Золото, впрочем, в Шумаве тоже добывали, император и король Карл IV распорядился построить для охраны рудников на одном из перевалов крепость-замок Кашперк, сейчас полузаброшенную.

В XVII–XVIII веках в здешних деревушках стал постепенно развиваться стеклодувный промысел, требовавший дровяного изобилия. Основой экономики Бёмервальда в ту пору считались рубка и вывоз леса, для чего прямо через горы и холмы прокопали два сплавных канала. Один из них, 44-километровая трасса глубиной в сажень и шириной в две, невероятным образом, благодаря умениям лесного инженера Йозефа Розенауэра, как раз и нарушил континентальный природный баланс, поскольку отвел воды бассейна Северного моря (из речки Студена-Влтава) в бассейн моря Черного, через дунайский приток Гроссе-Мюль. Канал давно утратил хозяйственное значение и служит теперь памятником давней предприимчивой эпохи: 10-километровый участок восстановлен для показательного праздничного лесосплава. Я описывал это мероприятие в книге про историю Дуная: работяги в синих шляпах, просторных жилетах и надежных деревянных чеботах, как некогда их прапрадеды, — но теперь не хлеба насущного ради, а на потеху туристам, — благословляют короткие бревна в путь. Но лесопильное дело и сейчас делается весьма активно: вдоль автотрасс и пешеходных троп сохнут поленницы, дожидаются грузовиков на вывоз.