Чешское время. Большая история маленькой страны: от святого Вацлава до Вацлава Гавела

«Коренной», «первобытный», «первородный» — это все научые дендрологические термины. Чтобы так называться, лесу нужны крупные живые и отмершие деревья (в соотношении примерно 76 на 24 процента), повышенная затененность, разные возрастные и горизонтальные уровни растительности, а главное, непрерывный естественный режим существования без любого постороннего вмешательства. В Шумаве распространены ели, пихты, буки, вязы, клены возрастом до и за 400 или 500 лет, а также различные эндемические растения и магические грибы. 50-метровые ели, как утверждают лесные ученые, растут в Шумаве по крайней мере уже 9 тысяч лет, самые отважные исследователи прибавляют к таким оценкам еще 3 тысячелетия. Понятно, что с подобным богатством можно поступать только двумя способами: деятельно изучать, спиливать, улучшать, прореживать, уничтожать девственную чащу — или же любоваться ею с опушки, не надеясь на понимание, как не надеялся у Стругацких филолог Перец из Управления по делам леса.

В Чехии не первый год ведутся дискуссии о путях сохранения или развития заповедных лесов Шумавы. Руководство национального парка предлагает максимально расширить охраняемые участки и предоставить природе на протяжении десятилетий или столетий самой решать свои проблемы, как это, собственно говоря, и было заведено господом Богом. Наиболее радикальные дендрологи считают, что в зону I Боубинского леса нельзя вообще никого и никогда допускать, кроме больших ученых: ни по научным туристическим тропам, ни в сопровождении экскурсоводов, ну вот просто никак. А экологическая общественность полагает правильным способствовать решению задач очищения леса — в частности, вырубать больные деревья и высаживать молодые, вести борьбу с жуками короедами. Споры развернуты по широкому фронту: и о хозяйственном применении леса, и об использовании его в образовательных и рекреационных целях. Снова вспоминаются братья Стругацкие: в бестолково устроенном фантастическом Управлении существовали отделы Изучения леса, Вооруженной охраны леса, Искоренения леса, Помощи местному населению леса, Инженерного проникновения в лес, Научной охраны леса…

Применительно к прошлому и будущему Шумавы высказывается также альтернативная точка зрения. Она сводится к тому, что первородный лес все равно уже не является первородным, поскольку вторжение человека привело к необратимому нарушению равновесия всей экосистемы. Скажем, охотники, пусть и руководствуясь благими устремлениями, давным-давно перестреляли шумавских хищников — медведей, рысей, волков, поэтому в лесах чрезмерно расплодились олени, серны, зайцы, уничтожающие подлесок. А без подлеска лесные кущи становятся другими, поскольку меняются состав и структура зарослей. Дефлорацию Шумавы, таким образом, произвели время и прогресс, и на участке в 47 гектаров, даже оградив его высоким забором, подлинную девственность леса не сохранить.

Зоологи восстановили популяции волков и рысей, орнитологи разводят здесь ценных глухарей, которые во всей Чехии водятся только в Шумаве. Но вот что делать, например, с главным и особо опасным вредителем, жуком короедом? Короед-типограф тоже коренной житель первородного леса, только такой, который грозит вообще его сожрать. Этот неприятный жук питается лубом и заболонью хвойных растений, самым свежим и вкусненьким, что только есть у дерева. Самец находит ослабленную, допустим, елку, прогрызает в древесине ход и привлекает подруг вонючим веществом под названием феромон. После оплодотворения самка прогрызает под корой свой коридор, в котором откладывает яйца. Ведомые инстинктом личинки ищут дорогу к свету перпендикулярно материнскому лазу. Каждый коридор оканчивается так называемой колыбельной, где куколка превращается в молодого жука. Потом жук прогрызает кору и сытым вылезает наружу, а внутри дерева образуются высушивающие его причудливые рисунки пустот.

Деталь ворот здания городского магистрата в Пльзене

Короед вредит лесному хозяйству в целом и первородным лесам в частности. Или, наоборот, приносит пользу? Одни специалисты утверждают: жук есть санитар Шумавы, он охотится за больными деревьями, оздоравливая лес. Другие знатоки природы возражают: пусть от сухостоя и всего иного лишнего Шумаву очищают лесники, а короеду мы подложим отравленные тренировочные бревна. В общем, тут все по-своему правы, проблему легко не решить: первородный лес сам себя медленно обновляет (значит, выглядит он не как ухоженный садовником парк), но вот способна ли природа в нынешних условиях защищать себя стопроцентно правильно?