Чешское время. Большая история маленькой страны: от святого Вацлава до Вацлава Гавела

Целые поколения Шварценбергов и до, и после этого прискорбного инцидента заслуживали царские милости (естественной монетизацией которых стали и обширнейшие поместья в Богемии, и конный памятник в Вене), в частности своей храбростью и доблестным участием в войнах с османами. Полководческие таланты семейства (особенно Адольфа фон Шварценберга, победителя в сражении при Раабе в 1598 году) оказались столь выдающимися, что император Рудольф II распорядился добавить почетное изображение на княжеский герб — мрачного ворона, клюющего голову турка. В замке Глубока-над-Влтавоу (в XIX веке он был перепостроен на манер Виндзорского замка и выглядит точно как шахматное королевство) даже ручки массивных дверей выполнены в виде жутковатой композиции мертвой головы и черной остроклювой птицы. В этом замке я приметил и военные трофеи; помимо ценного оружия — роскошный ориентальный ковер с буддистскими символами вечности. Не все, конечно, так кровожадно: в ту же экспозицию включен инкрустированный платяной шкаф, «одевавший» писателя и философа Штифтера.

Шварценберги умели не только шпагами размахивать. В Шумаве ее владельцы рачительно хозяйствовали свыше 200 лет, пока Чехословакия не лишила их титулов, а в конце 1940-х годов не присвоила их богатства (несмотря на то, что Шварценберги оказались отчетливыми чехословацкими патриотами и антифашистами): открыли прогрессивную школу лесничих и управленческие курсы для дворо́вых, системно развивали горные промыслы и транспортную инфраструктуру вроде сплавных каналов и железных дорог, вводили программы вспомоществования для работников, даром что до 1848 года многие из них были крепостными, продвигали добычу полезных ископаемых, производство бумаги, пивоварение, рыболовство, охоту, ну и заботились об охране природы. Боубинский лес получил, как сказали бы сейчас, свой заповедный статус велением и хотением землевладельца. У многих Шварценбергов, включая современных, кстати, лесное образование.

Пристрастные биографы характеризуют итоги деловой деятельности хозяев Шумавы как шварценбергское экономическое чудо. От их герцогства к дню сегодняшнему осталась только титулатура. Но в часовне Яна Непомуцкого крумловского собора Святого Вита захоронены сердца нескольких Шварценбергов, числом семь, а сие, полагаю, кое-что значит для семейной памяти. Эта память, впрочем, куда обширнее: для прочих членов династии в лесопарке города Тршебонь, это в полусотне километров от Крумлова, построена фараонских пропорций усыпальница, в неоготическом стиле, размером с хороший католический храм. На зависть даже Габсбургам, захороненным в основном в крипте венской церкви Капуцинов, та мне кажется скромнее.

Нынешний глава дома Шварценбергов, Карел (Карл) Ян (Иоганн) Непомук Йосеф (Йозеф) Норберт Бедржих (Фридрих) Антонин (Антониус) Вратислав Мена, 17-й герцог Крумловский, — уважаемый либерально-консервативный политик, бывший дважды министр иностранных дел Чешской Республики. Обладатель обширной коллекции курительных трубок, этот давно перешагнувший рубеж 80-летия элегантный старик в галстуке-бабочке уже не поднимает вопрос о реституции отобранной коммунистами в конце 1940-х годов семейной собственности. Мне как-то доводилось общаться с князем, и я задал ему вопрос: почему? «XX век был слишком трагическим для Европы, чтобы меня заботили еще и эти проблемы, — философски ответил Шварценберг. — Другим ведь пришлось куда хуже, чем нам». Наверное, он прав — Габсбурги, например, потеряли всю свою империю. Шварценберг, как мне показалось, аристократическим синдромом не страдает: Австро-Венгрия развалилась потому, что вовремя не нашла пути к правильным реформам, заметил он. Урок и для России, и для Евросоюза.

Крумловский замок — из 40 зданий, башен, башенок, бастионов, пристроек, а также пяти дворов — стоит на утесе над причудливым изгибом мелкой здесь Влтавы, берущей старые городские кварталы в каскад плотных петель. Это второй по величине в Чехии замково-крепостной комплекс после Пражского Града, возводившийся по крайней мере семь столетий, величественный и надменный, набитый произведениями искусства и разнообразными ценностями. Здесь и собрание фамильных гербов, и выставка фламандских гобеленов, и художественная галерея на 236 картин, и масштабное полотно «Разделение роз», и (в долгом ряду предков и потомков) портрет несчастного Шварценберга, который еще не знает, что его вскоре выцелит император, и мощная позолоченная карета из орехового дерева, и фрески комедии дель арте на стенах Маскарадного зала, и алхимические символы. Козырным тузом крумловской колоды считается дворцовый театр, построенный итальянскими мастерами. Каких только постановок не видела его сцена! Благородные хозяева Крумау, впрочем, любили и активные, мужские забавы. В медвежьем рву уже 300 лет, сменяя одни других, томятся в неволе косолапые. Только выйдешь из замка, и вот тебе выводная площадка для конной выездки, и вот тебе крытый манеж. До охотничьих угодий Бёмервальда отсюда не более получаса укороченной рысью.