Чешское время. Большая история маленькой страны: от святого Вацлава до Вацлава Гавела

В отношении немцев, которым позволили не покидать родину (антифашисты и борцы Сопротивления, лица из смешанных семей, ценные специалисты — многие из них потом все равно добровольно-вынужденно уехали), проводилась политика славянизации. Поскольку новая республика планировалась как национальная страна, от оставшихся немцев требовались «воспитание детей в демократическом духе чехословацкой государственности» и «постепенное соединение» их потомков с чехословацким народом до достижения «политического и культурного единства». Вместо изгнанных в опустевших городах появлялись новоселы, преимущественно небогатый, рассчитывавший на перемены к лучшему простой люд; в Хеб, например, приехали сотни семей из Табора, чехи из Австрии и советской Украины, словацкие цыгане. Они получали освобожденные прежними хозяевами квартиры и дома, занимали рабочие места на заводах и в мастерских, осваивали сады и земельные наделы, предоставленные «своей» властью. Западночешские земли (административно — Карловарский край) до сих пор остаются самыми малонаселенными в Чехии, 92 человека на квадратный километр, в 1,5 раза ниже среднего показателя. И у этого обстоятельства есть свое историческое объяснение.

28 октября 1946 года в центре Праги состоялся митинг, приуроченный к очередной годовщине создания Чехословакии; последний поезд с немцами в советскую зону оккупации Германии отправился днем раньше, последний поезд в американскую зону как раз стоял под парами. Президент, выступая перед гражданами, подвел итоги: «Немезида настигла разрушителей нашей республики. Без недоброжелательности и ненависти, но также и без сожаления, лишь с ощущением торжества справедливости мы следили за отъездом немцев». Премьер-министр Клемент Готвальд, будущий коммунистический диктатор Чехословакии[18], провозгласил: «Выезд немцев означает завершение процесса нашего национального освобождения, многовековой борьбы нашего народа против чуждого враждебного элемента, проникшего на нашу чешскую землю извне».

В Хебе, насколько известно, при выселении немцев обошлось без получивших широкую огласку случаев массового насилия и убийств. Однако вообще в конце весны и летом 1945 года, пока процесс не взяли под контроль новые органы власти, депортации сопровождались жестокими самосудами и погромами. Трагически известен «марш смерти» из Брно: из этого города пешком отконвоировали в Австрию около 20 тысяч немцев, в том числе стариков и детей; в пути от голода и лишений погибли до 1700 человек. В городке Постолопрты на севере Чехии военные подразделения и отряды Революционной гвардии[19] расстреляли по крайней мере 763 человека (некоторые историки полагают, что число убитых немцев превысило 2 тысячи), включая малых детей. Знак памяти жертв трагедии появился здесь только в 2010 году, на кладбищенской стене, хотя комплекс армейских казарм, где совершались расстрелы, сохранился. Из надписи на бронзовой табличке не совсем понятно, о чем и о ком именно идет речь: она посвящена «всем невинным жертвам событий мая и июня 1945 года».

О немцах не упомянуто. Имена тех, кто без суда и следствия расстреливал, известны, их потомки до сих пор живут в Постолопртах. Но никого из убийц не преследовали и не наказали. В мае 1946 года чехословацкий парламент принял закон номер 115, освобождавший граждан от ответственности «за действия, явившиеся выражением справедливого чувства возмездия оккупантам или их подручным». В тексте этого документа всего три коротких параграфа. В книге «История чешских земель. От прошлого к современности» пражский исследователь Ян Рыхлик приводит такие данные: в результате депортаций, особенно в первые послевоенные месяцы, были убиты, умерли в лагерях или покончили с собой около 18 тысяч немцев[20].

Парадоксально, но в годы Второй мировой войны на разных фронтах и в подполье погибло примерно столько же чехов, сражавшихся за освобождение своей страны от фашизма. Принято считать, что исторические проблемы не решаются методом «око за око», хотя на самом деле в результате военных конфликтов эти проблемы именно так и решаются. Изгнание немцев сопровождалось в чехословацком обществе активной дискуссией, участники которой, как правило, искали и находили оправдания и основания для коллективного наказания целого народа, порой словно соревнуясь в подборе аргументов поубедительнее. Главной движущей силой столь яростного гнева, бесспорно, стали перенесенные за время нацистской оккупации страдания и унижения; на эти чувства наложилась память о вековых противоречиях с немцами, разрешение которых весной 1945-го, как оказалось, не допускало компромиссов.