Чешское время. Большая история маленькой страны: от святого Вацлава до Вацлава Гавела

После «бархатной революции» тема депортации в Чехии никакое не табу, однако относятся к ней с меньшим энтузиазмом, чем к юбилеям государственности, годовщинам начала сопротивления немецкой оккупации или вторжения в 1968 году в ЧССР армий стран Организации Варшавского договора. Журналисты время от времени публикуют заметки, ученые иногда проводят конференции, на киноэкраны нет-нет да и выйдет очередная драма. По части морали точки над i расставлены, тот же Ян Рыхлик, например, прямо пишет: «У чешского народа нет никаких оснований гордиться этой главой своей истории». Томаш Станек признает: «Отношение к немцам в первый послевоенный период было чрезвычайно жестким, иногда совершенно нечеловеческим». Но вот какая штука: в небольшом и теперь Хебе — десятки исторических объектов, не один же только стальной рельс на площади. Но внятного памятного знака немцам — жертвам депортации в Хебе, насколько мне известно, не появилось.

Это не значит, что покаянных поминальных камней в Чехии не существует вообще. Они есть не только в Постолопртах. Один, например, встретился нам в Шпиндлерувом-Млине — это популярный «северный» лыжный курорт в самых верховьях Эльбы — на туристической тропе на лесной опушке, вдоль быстрого и чистого Долского ручья. Рядом с замшелой глыбой с надписью «Спите спокойно!» укреплена простая деревянная табличка, на которой читаем: «В окрестностях этого места, по всей вероятности, захоронены останки нескольких десятков немцев, замученных чешскими партизанами летом 1945 года без следствия и суда. Их могилы не найдены. Виновные в совершении этого преступления не наказаны и никогда не будут наказаны».

Стоит прекрасный летний день, мимо проносятся велосипедисты, туда-сюда прохаживаются мамаши с колясками, влюбленные парочки спешат к дискотеке Dolska, собаководы выгуливают псов на поводках и без оных. В паре сотен метров горнолыжный подъемник на вершину Свати-Петр, в январе или феврале тут проводят соревнования Кубка мира. Моя добрая подруга, поэт и журналист Елена Фанайлова как-то, размышляя о последствиях войны, призналась, что часто думает о лесах как о скрытой зоне трагедий ХХ века. Это технология одновременности расстрелов и организации массовых могил, в лесах было легко убивать и прятать концы.

В 1996 году власти ФРГ и Чешской Республики еще раз вернулись к «судетскому вопросу», чтобы навсегда закрыть его. Подтвердили: итоги войны не подлежат пересмотру, на правительственном уровне требования пострадавших и их потомков о реабилитации или компенсации потерянной собственности поддерживаться не будут. Стороны выразили сожаление в связи с тем, что так неловко получилось, принесли взаимные извинения безвинно пострадавшим. Поэтому немецкому мужчине в деловом костюме больше и негде вырастить алые цветы — только на кладбище, на углу Карловарской и Нижнетагильской. Есть в Хебе и такая улица, этому городу было велено побрататься с советской танковой столицей.

Большинство депортированных из Хеба немцев осели в баварской коммуне Амберг. О побратимских связях в данном случае речь не идет, но потомки изгнанных иногда приезжают поглядеть на родину своих предков. Останавливаются, к примеру, в обветшавшей с императорских времен гостинице Goldener Stern (теперь Hvezda), а если кому-то там не нравится, то в отеле Barbarossa, по другую сторону от площади. Сентябрьским вечером мы попытались там поужинать, но в ресторане не нашлось ни одного свободного стола, и везде слышалась немецкая речь.

Мир XX века сегодня кажется чудовищно несправедливым. Однако и после Аушвица поэты нашли в себе силы заниматься стихосложением, что бы ни думал по этому поводу Теодор Адорно. Послевоенную депортацию 14 или 15 миллионов немцев «в интересах европейского будущего» благословили руководители великих держав, в 1938 году, также из соображений политической целесообразности, допустившие аннексию Судетской области нацистами. Иосиф Сталин гноил в ГУЛАГе миллионы сограждан, маршал британских ВВС Артур Харрис разрабатывал стратегию ковровых бомбардировок германских городов, в ходе воплощения которой в жизнь погибли 300 или 600 тысяч мирных жителей, американские атомные авиазаряды «Толстяк» и «Малыш» погубили в Хиросиме и Нагасаки 129 или 226 тысяч невинных душ, точно никто не сосчитал. Тяжела ли на этом эпическом фоне вина чехословаков? Один только папа римский Пий XII выступал против признания за немцами коллективной вины, за что в странах — победительницах нацизма его обзывали мягкотелым проповедником и прихвостнем Гитлера. В 1949 году этот папа предал анафеме лидеров коммунистической Чехословакии, и оттого, наверное, все они сгорели в аду.