Чешуя ангела

– А это что? – комиссар ткнул пальцем в грудь Рамиля. – Я всякие шрамы видел, с шестнадцатого года воюю. С такими ранами не выживают.

Рамиль вздохнул:

– Человек – тварь живучая. Я как-то по случаю был в Китае, обучал тамошних товарищей. Так чего только не наблюдал! В Маньчжурии как-то сделали китайские коммунисты засаду на японцев, роту перебили, а японский командир, самурай натуральный, ещё полчаса отбивался, десяток китайцев положил. Его гранатами закидали, а он из-за камня вылезает, кишки по земле волочатся, рука оторвана – и хоть бы что. Остатней рукой меч ухватил, заорал «банзай!» – и кинулся. Его уж на штыки вздёрнули, а он всё трепыхается. А вы говорите – бессмертие.

– Восток – дело тёмное, – кивнул комиссар. – Наши, что Шамбалой занимаются, уж такое про махатм рассказывают – диву даёшься, а веришь. А что такое «Русазия»?

Рамиль вмиг стал серьёзным, схватил комиссара за грудки:

– Стоп, гражданин, пойдёмте-ка в оперчасть, там вы расскажете подробно, где это слово слышали.

Комиссар юлил и изворачивался, но Аждахов был непреклонен: дотащил соседа до поста, где потребовал от конвоира немедленно доставить к оперуполномоченному. Сержант госбезопасности Рамиля выслушал, усмехнулся и сказал:

– Вот и славно, что сами разговор завели. Вчера подписан приказ, гражданин Аждахов: в связи со значимостью разрабатываемой вами темы создана научно-исследовательская группа «Русазия», вы её возглавляете, а гражданин бывший дивизионный комиссар назначен в состав, теперь он ваш подчинённый. Так что быстро вводите в курс дела и собирайтесь в командировку, отправляетесь сегодня. Успеете?

– Нищему собраться – только подпоясаться, – радостно заявил комиссар и подмигнул Рамилю: – Поступаю в ваше полное распоряжение, гражданин Аждахов. Жду разъяснений относительно боевой задачи. Как там, в Полевом Уставе РККА? Где противник, кто соседи, рекогносцировка и далее по списку.

Несколько озадаченный таким поворотом Рамиль крякнул, почесал лоб и проворчал:

– Ишь, резвый, разъясни ему! Дело трудное и даже, как сказали бы в дореволюционные времена, мистическое.

– Ничего, я из пскопских, мы прорвёмся. Я понятливый.

– Поглядим. Гражданин начальник, а куда командировка?

Сержант госбезопасности подмигнул:

– Ваше предложение рассмотрено и утверждено Москвой. Экспедиция Герасимова уже в Самарканде, так что выезжайте. Конвой проинструктирован, вмешиваться в ваши дела не будет. Дано добро на вскрытие могилы Тимура, поздравляю.

– Не рано ли? – пробормотал Рамиль. – Надо бы в августе.

– Решение принято, – развёл руками сержант. – Уж больно начальству понравилась ваша идея поставить силу Востока на службу мировой революции.

Рамиль поморщился:

– Не так меня поняли, дело-то не в революции, а наоборот. Ну да ладно. Разрешите идти, гражданин начальник?

* * *

Железная дорога Сталинабад – Ташкент, июнь 1941

Разместились в отдельном купе. Перепуганный проводник, пожилой узбек, всячески выказывал пиетет, бегал с чайными стаканами и каждые пять минут тихонько стучал в дверь – узнать насчёт желаний опасных пассажиров; особый страх у него вызывали, конечно, не Рамиль и комиссар в цивильных пиджаках, а конвойные, мордатые вологодцы. Наконец Аждахов не выдержал:

– Прекратите к нам ломиться, любезный! Мешаете процессу.

Узбек ойкнул, тихо прикрыл дверь и не появлялся до самого Самарканда.

– Так вот, к нашим баранам, – деловито сказал Рамиль.

Комиссар глазами показал на конвойных, которые уже откинулись на обитую кожей спинку дивана и захрапели.

– Не про них, – рассмеялся Рамиль. – Они, конечно, интеллектом не изуродованы, но под баранами я имел в виду наш неоконченный разговор о проекте «Русазия».

– Я к тому, что дело секретное, надо ли при посторонних?

– Они всё равно ничего не запомнят, а запомнят – повторить не смогут. Их подбирают по особой системе из наименее развитых умственно, а потом усугубляют достоинства специальными методами тренировки, строевой и политической подготовкой, – пояснил Аждахов. – Низовой сотрудник внутренних дел не должен быть способен на самостоятельные выводы и решения, иначе ему в голову может полезть всякая ерунда, например, относительно террора против собственного народа: имеет ли он право стрелять в беременную или в ребёнка, либо такой поступок невозможен с точки зрения общечеловеческой морали? Так вот, подобные не мучаются, стреляют – и всё.

– Не любите органы безопасности, – заметил комиссар.

– Органы как органы, вполне рабочие. Скажем, идёт путник по дороге: разве важно, какие у него ноги и во что обуты? Важно, куда он идёт и зачем. Может, это бродячий дервиш, несущий секретное послание имаму, может, безграмотный дехканин, топающий на базар за новым кетменём. А если геолог на пути к открытию изумрудного месторождения? А вдруг английский шпион, проводящий разведку горных перевалов, через которые в час «Ч» хлынут батальоны гуркхов? Всё сразу меняется, не так ли? Вот и смысл проекта «Русазия» в том, чтобы верно понять цель нашего пути, а в соответствии с этой целью подобрать, так сказать, подходящую обувку.