Честь дороже славы

Зодич вошел в козий сарай, где ютились пленные. Пастух еще не вернулся со стадом. И казаки, которым в этот день траура показываться на дворе запретили, были одни. В тесном и сумрачном помещении стоял резкий специфический запах и отдавало навозом. Казаки лежали на ворохе старого сена, прикрытом дерюжками и кусками овчины.

– Во! Мать честна… Зачем это хранцуз приперся? – проворчал удивленный Фрол, садясь и поправляя тяжелую колоду на левой ноге. Леонтий, облокотившись на одну руку, тоже привстал. Оба они, в изорванных грязных мундирах, вид имели измученный и жалкий. Зодич, притворив дверь, вдруг прервал молчание родной речью:

– Я – капитан русской армии. И слышал, о чем вы договаривались. Час близок! Побег совершим, господа казаки, вместе…

Ночь на исходе сентября выдалась промозглой. Княжеский отряд торопил коней к кабардинскому лагерю у Малки, обмелевшей от долгого бездождья. Батоко в новом качестве чувствовал себя несколько скованно. И чтобы скрыть это, в отличие от старого князя, довольно много говорил по дороге, отдавал приказы. Дозорные то и дело вырывались вперед, опасаясь стычки с русскими. Француз, вооруженный пистолетом и шашкой, и слуга его ехали верхом, а пленников везли на подводе, переданной врачевателю для пользования. Леонтий осматривался по сторонам, стараясь даже в темноте по отдельным приметам запоминать дорогу. По уговору они с Фролом должны не сводить с француза глаз и точно выполнять его команды. Необходимо было только выбрать удачный момент.

Он возник ранним утром, в самом конце пути, когда с увала открылась всхолмленная равнина, на крутом северном берегу Малки рощица и становище кабардинского войска на острове. Оно было с трех сторон окружено русскими полками. Причем со стороны Кабарды позиции заняли казачьи полки. Сражение назревало, судя по передвижению артиллерийских упряжек и отдельных батальонов. Батоко срыву погнал коня по спуску, увлекая за собой отряд. Всего один охранник остался возле повозки. Когда молодой князь удалился на версту с лишком, Зодич выстрелом из пистолета сразил уорка. А пожилому вознице, побледневшему от страха, жестами приказал выпрячь лошадей. Ему стали помогать Леонтий и Фрол. Ключи от их колод, вероятно, увез кто-то из отряда. Старик помог казакам взобраться на лошадей.

На северном берегу, откуда кабардинский лагерь был как на ладони, были видны позиции русской артиллерии. Зодич, долго не раздумывая, направился туда. Отчаянных всадников заметили с обеих сторон. Но преследовать беглецов Батоко уже не мог, поскольку с боем прорывался к своим, а канониры спокойно ожидали приближения неизвестных конников – у солдат, охраняющих пушки и гаубицы, мушкеты были заряжены.

– Не стреляйте! Мы – русские! – издали прокричал Зодич, приостанавливая коня, и ему еще громче вторили казаки. Но их крики перекрыла мощная ружейная канонада с противоположного берега, который заполнили русские егеря. Зажатое в клещи кабардинское войско ответно подняло пальбу, хотя их выстрелы звучали гораздо реже.

Командир батареи, моложавый капитан, выслушал Зодича с подозрительным видом и приказал адъютанту отвести вышедших из плена в тыл и держать их там, пока не завершится баталия.

Над речной долиной, затянутой тучами, вставали дымы сражения: белыми кустиками вырастали из стволов ружей, сизыми пластами стлались над позициями кабардинцев, стреляющих из старинных пищалей, черными клубами вихрились после пушечных выстрелов. Зодич сверху наблюдал бой в течение трех часов. Многократное преимущество в силе у русских не давало кабардинцам никакой надежды. Хотя становилось их всё меньше и меньше, но по-прежнему сражались уорки до конца. Только малой горстке храбрецов удалось вырваться из западни и переправиться на противоположный берег.

Вечером Зодич добился аудиенции у генерала Якоби, который отнесся к бежавшему из плена императорскому конфиденту с вниманием, – уж чин больно высокий. Иван Варфоломеевич находился в приподнятом настроении после одержанной корпусом виктории. Ценные сведения, полученные от Зодича, еще больше его воодушевили.

– Значит, простой народ тянется к нам? – переспросил он с удивлением. – Даст бог, валий Татарханов образумит князей. Сегодня сражение было весьма жестоким! Представьте, большинство в отряде составляли князья и родовитые дворяне. Мы не только побили злодеев, не менее полутысячи, но и захватили их лагерь. Двести кибиток, пушки, запас провианта. Меня подталкивали офицеры на то, чтобы продолжить преследование. Но я поостерегся. Думаю, и этот урок пойдет недругам на пользу. Мы отогнали их на Баксан.

– Поздравляю, ваше превосходительство! Кабардинцы – достойные воины. И победа над ними особенно похвальна. Прежде чем завтра отправлюсь в Петербург, хочу попросить вас о своих приятелях. Со мной бежали два казака. Распорядитесь дать им отдых. Смею уверить, что оба – герои.

Якоби, относившийся к солдатам, как к простым пешкам, однако, пообещал это сделать. Но, увы, позабыл…

7