Честь дороже славы

– Да что ж с того? Тощая и бескровная. А он – буян и матерщинник. На богатство польстился да на старшинское положение. Супротив турок и татар он герой, а в доме всем теща заправляет, Меланья Карповна, бывшая торговка базарная. Хоть и посадили в темницу муженька, а прежние владения при ней.

– Мишенька, жена наставляет Матвея Ивановича грамоте. Был он неотесанный, а таперь отцу-полковнику в Москву своей рукою весточки отписывает.

– Ну, закруглим на время беседушку. Час трапезничать! – решительно объявил хозяин, протягивая руку к кускам жареной баранины. – Сытый голодному не товарищ.

И действительно, Стрехов так увлекся поеданием яств, что несколько минут не проронил ни слова. Марфуша, зная привычку мужа, воспользовалась удобным моментом и стала рассказывать о болезни матушки, о том, с какой самоотверженностью ухаживала за ней Мерджан, о тяжелых похоронах. Потом вкратце поведала о своих семейных делах: больше трех лет жила она с мужем, а ребенка бог так и не послал. Леонтий мимолетно вспомнил о встрече с Касьяном, за которого хотел выдать сестру, но вслух не сказал об этом.

– Чем смогу, тем пособлю, чтоб из Ставропольской крепости донскую команду вернули, – пообещал на прощание Михайло Васильевич. – Раньше апреля, как срок по всем полкам не выйдет, не получится. А так-то в Черкасске немало полковников без дела слоняется. Есть кого на замену прислать.

На зорьке следующего дня Леонтий покинул родной курень. При расставании с Мерджан, чтобы не ранить ее, держался спокойно и деловито, как будто ничего особенного не происходит. И она, душа родная, не показывала виду, как тяжело переживает этот час. В мыслях у Леонтия было одно: «Вернусь, без сомнения. Им без меня нельзя… И неча унывать да беду накликать. Бог не без помощи, а казак не без счастья…»

7

С осени минувшего года в Европе пахло порохом. Вялотекущие боевые действия между австрийской армией и полками прусского короля Фридриха за баварское наследство, получившие название «картофельной войны», пытались остановить версальский двор и императрица Екатерина. С французской стороны – барон Бретейль, а с русской – князь Репнин, попеременно встречаясь с монархами обеих стран, полгода согласовывали условия подписания мира.

Противоборство Пруссии и Австрии, близкое расположение их армий к балканским владениям ничего хорошего не сулили турецкому султану. И тем не менее Порта поддержала мятеж против Шагин-Гирея, а когда законный хан подавил его с помощью русских, стала тайком готовиться к войне. Восстановив разбитый при Чесме флот, султан Абдул-Гамид направил в сентябре фрегаты к берегам Крыма с многотысячным десантом. Цель была одна: оккупация ханства. Под предлогом нужды в питьевой воде турецкий Капитан-паша запросил разрешение у Суворова высадиться на берег его незначительному контингенту. Уцепиться бы коготком, а уж там…

Суворов ответил категорическим отказом «на основании моровой язвы» и привел свои войска в боевую готовность вдоль морского побережья. Расчеты турецкого правительства рухнули. Османские корабли, опасаясь потопления, откочевали в Синоп, а позже были вынуждены вернуться обратно в Константинополь. Султан, разуверившись в поддержке французского короля, поторопил искушенного в негоциациях Абдул-Резака начать с русским послом переговоры о подписании конвенции, исправляющей в его пользу Кючук-Кайнарджийский договор.

Удивительно, но в один день, 10 марта, в город Тешен съехались уполномоченные для решения мирного договора между венским двором и Пруссией, а в турецкой столице Стахиев заключил с Портой конвенцию о добрососедстве. Впрочем, мера эта была вынужденной и спокойствия в Крыму не обеспечивала, а лишь оттягивала назревающий вооруженный конфликт.

Запланированный отъезд Зодича за океан, где в Северо-Американских Штатах продолжалась Гражданская война, был отсрочен самим Паниным. Глава Иностранной коллегии, обеспокоенный, как и Екатерина, усилившейся активностью Турции, направил своему агенту в Париже инструкцию, в которой подчеркнул необходимость его повторной поездки в Порту и, что чрезвычайно важно, в Крым и Черкесию, куда частенько наведывались европейские путешественники и купцы. Разработать детали и мотивы этого предприятия поручалось самому конфиденту.

Александр узнал у купца, посетившего Кавказский край, что там ценятся недорогие серьги, колье, браслеты, бритвенные приборы, спички, ленты, иголки и нитки. Он послал Пьера на рынок с длинным списком этих безделушек и наполнил ими целый кофр. Также запасся на всякий случай лекарственными средствами: ревенем, морской солью, александрийским листом, нашатырным спиртом, тимолом и арабским бальзамом, который у кавказских племен использовался как универсальное средство от всех болезней. Несколько дней провел за изучением медицинских учебников. Наконец приобрел три английских маленьких подзорных трубы, два компаса и хорошей писчей бумаги.