Честь снайпера

— Мы — что, в Висконсин Деллс? — спросила Рейли.

Перед ними высился ещё один железный человек на мраморном пьедестале — не такой большой, как другие, которых они видели, но в такой же помятой серой шинели, героический, поднявший коммунистический томмиган над головой и махавший своим невидимым железным спутникам, призывая их идти вперёд. Звался памятник просто: «Бак». И чуть ниже: «1905–1944».

— Нет, — сказал Суэггер. — Это всё новодел. Это не то Яремче, которое нам нужно увидеть.

— Откуда ты знаешь? — спросила Рейли.

— Ну, мы знаем, что немцы всё сожгли. Так что когда это место вновь отстроили, то строить начали гораздо ниже вдоль главной дороги. Люди, которые сюда вернулись, не были местными — всех местных убили. Так что новое Яремче строилось для удобства тех, кто не помнит, а не тех, кто помнит. Старому Яремче было порядка тысячи лет. В те дни люди строились возле рек (а реки тут нет), возле леса или холмов, чтобы было куда скрыться или убежать при нападении, а также видеть приближающегося по долине врага. Так что то Яремче, которое мы ищем, находилось примерно в миле отсюда дальше по долине, за горами.

Боб осмотрелся по сторонам.

— Дело не только в этом. Дело ещё и в самом ландшафте. Долина здесь очень широкая, а ей нужно было расположиться в пределах пятисот метров. Тут же до ближайших гребней холмов — от полумили до мили.

И верно, город располагался в нескольких долинах, идущих вдоль Прута. В этой точке долина расширялась.

— Мы не знаем, случилось ли всё здесь. Мы даже не знаем, случилось ли вообще что-нибудь.

— Она была снайпером. Если дело ей удалось, то Милли подстрелила Грёдля дальним выстрелом. Его, наверное, охраняли, так что подойти так, чтобы использовать томмиган или гранату, было невозможно. Двадцать восьмого тут произошло массовое убийство — что-то его вызвало, в этом районе был снайпер, случилась засада… всё это связано. Разве что место не то.

— А факт, что немцы захватили её снайперскую винтовку — так что винтовки у Милли не было — делает случившееся ещё более сложным для понимания.

— Знаю, знаю. Однако, я могу думать только об одной вещи одновременно. Сейчас я думаю о месте, где случился выстрел. Может быть, завтра я соображу, где она взяла винтовку.

— Ладно, а как насчёт моих глупых вопросов? Настолько глупых, что могут заставить тебя свихнуться. Может, так ты набредёшь на другую мысль.

— Валяй.

— Если бы это был твой выстрел — как бы ты выстрелил?

— Я бы засел в деревьях и присмотрелся. Подошёл бы лесом поближе, нашёл бы прогал в листве, позволяющий смотреть вниз, считал ветер, устроил позицию напротив ствола дерева, выстрелил и отошёл бы под прикрытием тех же деревьев. Транспорт Гансов не проехал бы вверх по лесистому склону, так что меня давно не было бы, доберись они до склона с поисковыми собаками.

— Значит, всё случилось где-то в другом месте. Там, где в пределах пятисот метров есть высокие холмы, поросшие лесом.

— Точно.

— Отлично, пошли за мной.

Рейли повела Боба в сувенирную лавку с текстилём, керамическими фигурками, фотоальбомами, яркими носками, где заговорила со старой бабкой за прилавком.

Поговорив с ней, Рейли снова обратилась к Суэггеру:

— Ты был прав. Деревня была выше по дороге, за мостом через водопад. Пока немцы её не сожгли.

* * *

Они стояли на мосту. В пятидесяти ярдах от них река Прут падала с двенадцатифутового уступа, поднимая мокрый туман и издавая пульсирующий, влажный рёв. Белая пена дыбилась вокруг сырых камней, а от поверхности воды Прута разлетался вокруг несмолкаемый гул.

Украинцы в белье, шортах и купальниках сидели на скалах, наслаждаясь прохладными каплями. На другой стороне от этого живописного места вдоль высокого берега завлекатели туристов выстроили целую фальшивую деревню, состоявшую из деревянных будок, торговавших обычной ерундой — теми же керамическими фигурками, тряпьём, цветастыми носками и фотоальбомами — соревновавшихся друг с другом в ценах.

Это смотрелось как богохульство, поскольку здесь находилось место массового кровопролития. Однако, бизнес есть бизнес, а украинцы были особенно твердолобы в отделении того, что было раньше от того, что происходило сейчас. Было бы много правильнее, будь это место пышным лугом, где высокая трава колышется от лёгкого ветра, редкие деревья шелестели бы обильной листвой, блистающей на солнце и имелась бы небольшая табличка, увековечивающая былые события. Однако, местные предпочли не разменивать это место на вкрапления грусти и торговали здесь всяким барахлом. Барахло, барахло, барахло… универсальное барахло.

Практически отвесный склон холма, поросший высокими соснами, высился в одном из направлений, представляя собой единственное возвышение внутри пятисотярдового радиуса выстрела — разве что ещё в тысяче ярдов высился край горной гряды, также поросший соснами. Но он был слишком далеко.

Боб постоял, поглядев вверх и вниз, по сторонам, перед собою и сзади.