Честь таланта. О литературе и России

Лидия Андреевна Сычёва Честь таланта. О литературе и России

Дом и мир

«Голос твой опять меня зовёт…» Начало творчества (для меня, во всяком случае) всегда в любви, в этом добром и сладостном чувстве.

В деревне, в первый вечер. Золотая луна, живая, кругло-выпуклая в светлом ещё вечернем небе, среди зелёных деревьев. И запах трав. И чуткая тишина вечера. И особенное чувство дома – грустно-родное, знакомое и близкое-близкое сердцу. Будто я космонавт, вернувшийся из полёта на родную планету.

Крестьяне творят природно-человеческую реальность: растят хлеб и детей. Это основа, которая должна развиваться. Город творит техническую реальность: машины, механизмы. И, наконец, художники и мыслители создают высшую, невидимую реальность – образы, идеи, мысли.

Мысль – дело совершенно бескорыстное, в отличие от прозы. Мыслителей единицы даже по сравнению с прозаиками. Мысль летит, ты её ловишь и получаешь совершенно удивительное, нематериальное наслаждение.

Из записных книжек

Бунин и мы

Как странно, удивительно всё совпало!.. Эти строки я пишу в бунинских местах, в краях воронежских, и вижу то же небо, что и он, – то серое, с розовато-фиолетовой дымкой у края, а то вдруг набухшее тяжёлой дождевой тучей; вижу вороньи «слёты» на большом тополе, долгие, важные «совещания» чёрных, деловитых птиц, похожих на только что получивших должности чиновников; вижу догорающее пламя отчаянно-оранжевых листьев – с каждым днём огня всё меньше, всё тоскливей окрестности, всё тревожней на сердце.

А назавтра вдруг выйдет и высоко встанет солнце, и вмиг всё преобразится: небеса голубые и чистые, как весной, облака белые и неспешные. Они зовут в другую, лучшую, чем здесь, жизнь, наполненную славой, богатством, бессмертием. Величием искусств, роскошью архитектуры, утончённостью мысли. Зовут в вечные города – Рим, Константинополь, Иерусалим. Туда, где вершатся судьбы мира и наслаждаются жизнью его властители. В Париж, например, на Елисейские поля. Или в Ниццу, Канны, Грасc…

Но ничего этого пока нет и, если честно, не предвидится. Бунин – юноша из славного, но сильно обедневшего дворянского рода. С какою тоской он смотрел на избы из самана, крытые соломой, на серые бурьяны в окрестностях Озёрок – своего родового гнезда, на косогор, уходящий в низкое, беспросветное небо!.. 16 марта (4-го по ст. стилю) 1886 года педагогический совет отчислил его из Елецкой гимназии. За то, что «ученик 4-го класса Бунин Иван до сих пор не явился из рождественского отпуска и не взносил установленной платы за учение».

Вот так – «без перспектив» – начиналась его сознательная жизнь. В глухой деревне, без денег, без образования, без «блата» и сильной руки.

* * *

Он родился 22 октября (10-го по ст. стилю) 1870 года в Воронеже, на съёмной квартире в доме № 3 по Большой Дворянской улице. Отец, человек буйный, страстный, любивший пожить на широкую ногу, привёз семью в город, чтобы дать образование старшим сыновьям – Юлию и Евгению. Денег на своё жильё уже не было, квартиру сняли в центре, недалеко от мужской гимназии. Юлий окончит её с золотой медалью. В 1885 году он будет сослан в родительское имение Озёрки Орловской губернии под надзор полиции за участие в народническом движении. Юлий станет для младшего брата и гимназией, и университетом, повлияет на его вкусы и стремления. Сколько раз он ещё выручит Ваню – советами, деньгами, душевным участием!..

Воронеж – город моей студенческой юности. Много раз я проходила мимо этого невысокого, уютного, двухэтажного домика, расположенного в начале главной улицы исторического центра – теперь она называлась проспектом Революции. Все пять лет моего студенчества я была рядом, в общежитии на Советской, в нескольких минутах ходьбы.

Воронеж – город неласковый, на конце его имени – то ли ёж, то ли нож. Лучшие его поэты умерли рано: Алексей Кольцов – в 33 года, Иван Никитин – в 37. Бунин? В годы моей учёбы о нём и не вспоминали. Мемориальная доска на «бунинском здании» появится только в 1990 году.

Но чудо в том, что старинный дом, где родилась и сестра писателя Мария, всё же уцелел, удержался. Выжил он и в Великую Отечественную, и во времена нахрапистого капитализма. Богачи изуродовали город, навтыкали башен многоэтажек, эксплуатируя каждый захваченный клочок земли.

В доме, где родился Бунин, некоторое время располагалась редакция литературного журнала «Подъём». Однажды я забежала к писателям в гости – обменяться новостями. Уже шли разговоры о том, что, может быть, в год очередного юбилея в здании откроют музей.

И да, действительно, спустя 150 лет после рождения писателя это событие произошло. Зато гораздо раньше в Воронеже появился музей Самуила Маршака. Есть в городе и улица его имени, и поезд, который ходит в Москву. Вот такое благоговейное почитание автора рифмованной глупости, на которой взращивают (программируют) поколения наших детишек: «Сел он утром на кровать, / Стал рубашку надевать, / В рукава просунул руки – / Оказалось, это брюки».