Честь таланта. О литературе и России

Зов слова – тоска по красоте. Голос мой звенел:

– Если бы Валентин Васильевич Сорокин не привил мне любовь к точной и страстной прозе моего земляка, не было бы сегодняшнего вечера. Какой красивый писатель! Какой красивый поэт! Пусть прозвучат стихи Валентина Сорокина «Журавли», посвящённые русским людям, насильно превращённым в эмигрантов.

И, сбиваясь от волнения (Автор слушает меня! Бунин – на портрете! Полный зал народу!), читаю:

На колени встанем перед Богом,
Ты и я, нам вместе веселей:
Господи, мы просим не о многом —
Пощади летящих журавлей!

…И был ещё один сюжет – пушкинский. На вечере выступал Дмитрий Михайлович Минаев, заместитель председателя «Бунинского общества России», исследователь генеалогии поэта. Известно, что род Буниных породнился с родом Пушкина. Но немногие знают, что и Валентин Сорокин, будучи представителем знаменитой на Южном Урале казачьей фамилии, причастен к пушкинскому древу. Через жену. Её родители – из «бывших». Старинный род служивых, государственных людей в основном расстреляли, лишили имущества, уцелевших – выслали. Потому знакомство с потомками аристократических фамилий происходило не на балах, а на улицах, состоящих из бараков для зэков.

Весомую часть своей жизни Валентин Сорокин щедро отдаст погибшим и репрессированным поэтам – Сергею Есенину, Павлу Васильеву, Борису Корнилову, Алексею Ганину, Николаю Гумилёву, Борису Ручьёву, Сергею Поделко-ву… Уцелел бы Бунин, не скрывавший своего отношения к новым порядкам, если бы не уехал из Советской России в 1920 году? А его жена, племянница председателя Первой Государственной думы?..

В 1917 году были поколеблены самые основы русской жизни. Политические – пало государство, монархия; экономические – распад территории, передел собственности; демографические – миллионы погибли в гражданской междоусобице или оказались за границей. Но культурные основы – те, что создают и поддерживают цивилизацию, – Буниным и его читателями были частично спасены.

Чувство ответственности за сохранение и приумножение высших сущностей – это и есть настоящий аристократизм. Он был присущ Бунину по праву рождения и с блеском воплощён в его творчестве, в котором так много любви к жизни, верности красоте, требовательности к себе и другим. Вот почему нашим новым господам, которые изо всех сил изображают из себя знать, цепляя на руки часы с бриллиантами, активный сионист, личный друг президента Израиля Ицхака Бен-Цви, лауреат четырёх Сталинских и одной Ленинской премий Самуил Маршак ближе и понятней, чем «русский изгнанник» Бунин.

Ещё бы! Бунин так и умер без гражданства. И без собственного дома. Трудился всю жизнь, как каторжный. Нигде не предал Россию. Ни перед кем не лебезил. Не подличал. Следовал тому, что писал: «…Умейте же беречь / Хоть в меру сил, в дни злобы и страданья, / Наш дар бессмертный – речь».

Нынешние баре, наоборот, нахватали паспортов, видов на жительство и гордятся друг перед другом роскошными виллами, купленными на украденные деньги. А речь используют для лжи и восхваления себя, любимых.

Это видно и по новейшей литературе, которую поддерживают российское начальство и медиа. Она не только лишена аристократизма, но и не догадывается о нём, работая на понижение культуры и демонстративно подчёркивая свою «плебейскость». О подобных писаниях Бунин в своих дневниках отзывался так: «Всё цветисто и часто гнусно до нужника. Патологическое пристрастие к кощунству, подлому, нарочито мерзкому».

* * *

Что же, мой очерк подходит к концу. Я пишу его в деревенском доме, который почти ровесник Бунину – 1883 года рождения. Родительское гнездо – это и есть «наш маленький Париж». Здесь, в комнатах с невысокими деревянными потолками, с печкой-шведкой, с яблоней за одним окном, с вишней – за другим, многократно, всласть, не спеша перечитаны «Сосны», «Мелитон», «Святые горы», стихи…

Ночью я опять читала «Суходол». И не могла начитаться!.. Чудо.

Нельзя не позавидовать Бунину: его жизнелюбивой художественности и достоверности, объёмности и предметности его плотной, умной и гармоничной прозы.

Аристократ по рождению и судьбе, он острее писателей-разночинцев выразил недостаток фамилизма и его искажённость в русском дворянстве. «Суходол» – поэтичная и страшная книга о сумасшедшей родне. И да, в житейском смысле Бунин был несчастным человеком – единственный его сын умер в пятилетнем возрасте. Писатель никогда не расставался с портретом ненаглядного Коли. И, наверное, сокрушался, что все свои силы отдал художественности и искусству.

За что же мы любим его? За талант? За красоту? А может, за чувство удивительной, непреходящей молодости, которую он перелил в свои стихи и прозу? Миллионы пьют из этого источника уже второе столетие, а он всё не скудеет, удивляет новизной, заставляет всё так же сопереживать его героям, видеть это небо, эти косогоры, пашни, леса, увалы, реки…

Что же это?!