Честь воеводы. Алексей Басманов

Братия встретила своего пастыря ликованием, пением псалмов, колокольным звоном. Да сразу же в храме отслужили благодарственный молебен Матери Пресвятой Богородице за то, что отвела от их чтимого пастыря все беды, кои грозили ему в стольном граде и в Старицах. На другой день благость возвращения Филиппа дополнилась ещё двумя отрадными событиями. Из Онеги приплыл новый коч, на коем прибыли два гонца: один от царя, другой от митрополита. Царский гонец привёз дарственную грамоту на земли, на сёла и соляные варницы, а служитель Макария — благодарение митрополита и клира за избавление Стариц от сатаны в образе князя Василия. В грамоте говорилось, что постриг тому злодею — лишь малая кара. Потому митрополит обрекал его на обременительное и суровое послушание. Перед трапезой Филипп зачитал обе грамоты, тем приумножив радость соловецких подвижников.

Осмотревшись в обители после своего долгого отсутствия, Филипп со страстным рвением окунулся в душеспасительные, хозяйственные и строительные работы. Для того было много поводов. Умножилась братия, и каждому новому подвижнику надо было найти место, ибо монахи чтили Всевышнего не только молением, но и трудом праведным. А для приложения сил мест было предостаточно. Десять лет назад после разгульного пожара многое было построено наспех. И то сказать, на дворе был конец короткого северного лета, а надо было подготовиться к долгой и суровой зиме. Потому возводили трапезную, келарскую, многие кельи с одной целью: перезимовать. Но так уж получилось, что всё выстроенное десять лет назад стояло и поныне. Долгие размышления, нередко и бессонные ночи, привели Филиппа к тому, что прежде всего нужно возводить жизненные строения — трапезную и келарскую с закромами и амбарами. Но и церковь вставала в ряд первых забот. И имя ей уже родилось: Успения Пресвятой Богородицы. Думая о том, как начать новое строительство, Филипп пришёл к решению возводить лишь каменные строения — на века. Опасался он одного: пойдёт ли братия на подвиг, а другим словом того строительства не обрисуешь, потому как камень нужно было добывать из недр земли. И Филипп со знатоками дела отправился искать нужный материал. Обошли всю округу и нашли много камня, но взять его и придать ему форму стоило огромных человеческих сил. Найдутся ли они? Задумался пастырь: не на каторжный ли труд обрекал он иноков? Господь того не допустил. Он указал им на лёгкий для добывания камень, который напластовался в лощине сразу же за стенами монастыря. Филипп отважился добыть первый камень сам, дабы иноки не сомневались в его доступности.

Однако прежде чем позвать за собой братию на преображение обители, игумен собрался пройти по землям Соловецкого острова. Он хотел знать, чем богаты горы, озера, леса, болота и пустоши, окружающие монастырь. Нашлись охотники сопровождать игумена. Были снаряжены лёгкие лодки-плоскодонки для водного пути и лошади, чтобы везти поклажу посуху. И две недели открывал Филипп красоту Соловецкого острова, а его помощники записывали всё полезное, что находили в пути. Филипп удивлялся природе Соловков. Она была особая. Тут было теплее, чем на Онежском полуострове, который лежал гораздо южнее. Растительный и животный мир был богат. В лесах и на болотах было много целебных ягод, вызревали голубика, черника, морошка и даже клюква. Были изведаны четыре озера, которые встретились на пути. И какой только рыбы в них не водилось! Тут ловились кумжа, щука, налим, судак, карась, лещ, селёдка. А близ берегов, в устьях впадающих в озера речек и ручьёв, весело ставили в толщу снетка. «Ах, снеток-услада!» — восклицали монахи, набивая им рогожные кули.

Игумен Филипп искал больше другое — хороший строевой лес. И нашёл его во множестве по берегам Долгой губы. Сосновые боры здесь тянулись более чем на сотню вёрст, каждая сосна под стать корабельной. И взять лес было доступно: легко сплавить по воде Долгой губы, коя подходила почти к самому монастырю.

Отряд Филиппа добрался на севере острова до самого Белого моря. Недалеко за проливом лежал большой остров Анзерский. Игумену захотелось побывать на манившей его земле. Но бывалые монахи отговорили его, потому как море в эту осеннюю пору сильно ярилось и одолеть пролив на лёгких судёнышках было невозможно.

   — Ладно, мы той земли достигнем благодатным летом, — согласился Филипп и добавил: — Да уж пора и возвращаться.

Филипп вернулся в обитель с жаждой дел. Забыв об отдыхе, собрал братию на вольном воздухе, позвал соборных старцев, работных людей и паломников, коих всегда много грелось-кормилось в монастыре, и повёл с ними разговор: