Честное хулиганское!

— Да я пальцем не могу пошевелить! — Лола попыталась натянуть на голову простыню, чтобы спрятаться от настырного врача, но тот неожиданно нашел сторонника в лице Пу И. Песик ухватил зубами край простыни и стащил ее на пол.

— Вот и отлично! — обрадовался Иван Валентинович. — Начнем с самого простого. Поднимите, деточка, правую ручку… Вот видите, получилось! А теперь сожмите пальцы в кулак… Очень хорошо! Теперь поднимите левую ручку…

У физкультурного врача был свой метод воздействия, в корне отличающийся от подхода массажистки: та непрерывно ругала Лолу и всячески демонстрировала свое недовольство, а Иван Валентинович нахваливал ее и повторял, какая она способная и как замечательно выполняет все упражнения. Лоле такой подход был больше по душе. Через несколько минут она действительно с удовольствием выполняла его команды.

— Вот видите, деточка, — сказал Иван Валентинович в конце занятия, когда Лола умудрилась выполнить упражнение под загадочным названием «мерцающая рыбка», — вы чувствуете себя совершенно другим человеком, правда ведь?

На словах «другой человек» Лола спохватилась, что за всеми этими «рыбками» и массажами совершенно забыла о настоящей цели своего пребывания в санатории.

— А мой сосед справа, Арсений Анатольевич, вы с ним тоже занимаетесь? И как он — выполняет упражнения лучше меня?

Иван Валентинович как-то странно посмотрел на нее. Широкая улыбка исчезла с добродушного лица. Он бросил взгляд на часы и вдруг заторопился:

— Деточка, мы с вами увлеклись и забыли о времени, а меня ждет следующий пациент! — И он умчался, не дав Лоле продолжить расспросы.

После его ухода Лола уединилась в ванной комнате, избавилась от осточертевшего гипса и с наслаждением встала под горячий душ.

После этого она действительно почувствовала себя посвежевшей и решила совершить небольшую прогулку по VIP-корпусу, что-то вроде разведки боем. Пришлось, правда, снова нацепить гипс, но на этот раз он вел себя вполне прилично: Лола провозилась с ним всего минут двадцать.

В коридоре она оперлась на палочку и двинулась вперед, демонстративно хромая. Почти так она хромала, играя Бабу-ягу. Но нет, это не совсем тот образ, в который сейчас требовалось вжиться. Баба-яга не только хромала, но и горбилась, как и положено в ее преклонные лета, а Лоле нужно сыграть молодую избалованную красавицу со сломанной ногой.

Увлекшись разбором этой актерской задачи, она не сразу обратила внимание на высокую темноволосую девицу. Левая, загипсованная, рука девицы была подвешена на кокетливом красном шарфике. Очевидно, это и есть Анжела из второго номера. Местная знаменитость о чем-то оживленно шушукалась с молодым врачом в конце коридора. Увидев приближающуюся Лолу, Анжела фыркнула и сбежала по лестнице, напоследок бросив Владимиру Александровичу выразительный взгляд.

«Нарочно по лестнице побежала, — подумала Лола, — чтобы меня унизить. Мне-то с гипсом так не поскакать».

Придется сыграть на контрасте и подчеркнуть собственные слабость и беспомощность.

Лола воздела глаза к потолку, как кающаяся Мария Магдалина в Эрмитаже, слегка пошатнулась и выставила вперед палку. Владимир Александрович бросился к ней и подхватил под локоть:

— Вам нехорошо? Зря вы решились на прогулку! Вам нужен покой. Проводить вас в номер?

— Нужно двигаться, — проговорила Лола голосом, полным сдержанного страдания. — В этом номере я чувствую себя как в тюремной камере.

— Что вы, — молодой доктор заботливо повел ее по коридору, — мы стараемся обеспечить нашим пациентам максимальный комфорт…

— Как в комфортабельной тюремной камере. — Лола смягчилась и скосила глаза на своего спутника.

А что, пожалуй, он симпатичный. Даже очень симпатичный. Хотя если она проторчит в этой VIP-богадельне еще несколько дней, ей и физкультурный врач покажется красавцем.

Из столовой пахло борщом и котлетами с чесноком. У Лолы потекли слюнки, но, увы, обоняние снова ее обмануло. Вместо борща и котлет на обед дали морковный суп-пюре и вываренную куриную грудку с гарниром из брюссельской капусты — все без масла и соли.

Уныло накалывая на вилку скользкие кочешки, Лола решила, что попросит Леньку привезти хоть пачку соли. А лучше что-нибудь более существенное.

Они договорились, что не будут созваниваться часто — только чтобы Лола отчитывалась о своей работе. А говорить-то нечего, ей даже не удалось завязать с Арбузовым пустяковый разговор. Ленька, конечно, будет недоволен. Но что она может сделать, если этот тип доступен только на балконе?

Ее размышления были прерваны появлением мужчины в гипсовом ошейнике. Поверх ошейника вились буйные черные кудри.

— Разрешите представиться. — Он сделал попытку церемонно поклониться, но ничего не вышло. — Каргопольский, режиссер.

Из седьмого номера, вспомнила Лола.