Честное лисье слово

– Д-да, – ответила малышка, доверчиво глядя на неё – бурая лисичка понравилась ей с первого взгляда, но заговорить с ней первой она бы никогда не решилась.

– Дядюшка-енот! – в волнении выкрикнула Фьор. – Вы подождите, пожалуйста, мы с мальчиками сейчас вернёмся!

Но енот покачал головой:

– Вы уж к нам домой все приходите. Что ж посредине поляны стоять. – И добавил, глядя вслед стремительно удаляющейся лиске: – Ну и дела-а…

Фидо расширял нору. Сделал её более просторной и добавил ещё несколько хорошо замаскированных потайных выходов: один – в стороне, где густые заросли ежевики, другой – под большой елью, а третий – под корягой у самой кромки воды. Последний был особенно удобен, если, например, надо сбить со следу охотничью собаку – выскакиваешь прямо в воду (вода все следы и запахи смывает-уносит) и, пробежав по руслу ручья, выходишь, где тебе нужно. А она пускай думает – в какую сторону ты пошёл.

После недавних страшных событий – облавы и охоты – многие лисы взялись усовершенствовать свои норы, поняв, что безопасность жилища – прежде всего. Но Фидо делал свою нору более удобной не поэтому (вернее, не только поэтому). Он очень хотел предложить Фьор переехать к нему, чтобы жить с нею вместе. А значит, его нора должна быть – само совершенство.

Ури, конечно же, вызвался помогать другу. Так что они вдвоём уже третий день работали, не покладая лап. Лисы как раз закончили маскировать один из выходов – тот, который под ёлкой, когда на них вихрем налетела Фьор.

– Фидо!… И Ури! Идёмте скорее! Там такой… сюрприз! – выпалила она.

Друзья давно не видели лиску такой взволнованной. Она размахивала лапами и подпрыгивала на месте от нетерпения.

– Что за сюрприз-то? – проворчал Ури. – Дай хоть передохнуть немного… И не скачи, не маленькая уже, а говори толком.

Фьор остановилась и глянула на брата с прищуром:

– А ты можешь и не ходить, раз не хочешь. Сюрприз касается одного Фидо.

– Почему это – одного Фидо? – прищурился в ответ Ури. – А я, что, рыжий, что ли?

– Вот именно, что рыжий, – засмеялась Фьор, – и потом, у тебя уже есть сестра.

– Причём тут сестра? – не понял брат.

– А при том… – Фьор повернулась к Фидо, который, стоя рядом с другом, молча ей улыбался. Он явно смотрел на неё с обожанием, но сейчас лисичке было не до этого. – Там твоя сестра… нашлась, – проговорила она. – Та маленькая, что со старым псом выступала сегодня на полянке. Они сейчас у дядюшки-енота.

Фидо перестал улыбаться. Глаза его округлились и стали тревожными и печальными. Они с Ури видели сегодня мельком выступление бродячих артистов, когда делали перерыв в своей работе. Но подумать, что та маленькая танцовщица – его сестра, он даже представить себе не мог. Как это может быть?! Ведь ему же сказали, что мама его погибла под копытами лошадей…

Боясь поверить в чудо, Фидо выдохнул одними губами:

– Ты это точно знаешь?

– Точно. Практически, уверена, – Фьор нетерпеливо перебирала лапами. – Ну, бежим!..

И они побежали. Фидо нёсся впереди всех. За ним, отставая лишь на пару шагов – Фьор, и последним – Ури.

Дядюшка-енот со своими новыми постояльцами только успел добрести до дверей своего дома, когда им наперерез вылетела тройка лис. Запыхавшись, они остановились перед «артистами», и три пары глаз просто впились в маленькую лисичку, которая, оробев, попятилась назад. Глаза малышки перебегали с Ури на Фидо и обратно, пока окончательно не остановились на Фидо.

– Это… ты? Фидо?.. – нерешительно произнесла она.

Молодой лис шагнул вперёд, обнял сестру и прижал к себе. Никаких сомнений в том, что она – именно его сестра, у Фидо даже не возникло, ведь она так напомнила ему маму…

Остальные стояли, в молчании созерцая эту сцену, пока дядюшка-енот не сказал:

– Что ж так стоять-то… Пойдёмте, угощу вас орехами. И яблок мой внучок целую кучу натащил. Всё с хутора гостинцы… Любят его там.

Некоторые из присутствующих вовсе не любили орехи, но из уважения к старому еноту не стали привередничать. Так что все расселись вокруг большой миски и завели вежливую беседу. Немного погодя домой явился Веня и принёс большую спелую грушу, что явно указывало на то, что и сегодня он целый день пропадал в гостях у Ники. И ему наперебой стали рассказывать о произошедших событиях. Веня слушал, кивал, а потом произнёс:

– Наверное, день сегодня такой… «Событийный».

– Ну да, – отозвалась Фьор. – Я так рада за Фидо… и за малышку тоже, конечно.

– Не, я не про то, – помотал головой енотик. – Вернее, не только это… – Он, похоже, сбился, и не знал, как объяснить то, что было у него на уме. – Ну, в общем… Мы теперь – за-по-вед-ник.

Выговорив трудное слово, он вздохнул и откинулся на спинку деревянного дивана, который смастерил для него когда-то дедушка (да-да, дядюшка-енот тоже был очень «рукастым», так что у Вени это было наследственное).

Все замолчали и воззрились на младшего енота.

– Заповедник? – медленно повторил енот старший. – Это уже наверняка?

– Наверняка, – кивнул Веня. – Никина мама так сказала.