Читаем Честное рядовое полностью

Честное рядовое

Самое забавное, что нам завидуют. Наиболее сообразительные «шнурки» один за другим пробираются окольными тропами к фельдшеру — и все с желудочными симптомами. Зал полон. Раскладушки кончились. И лопается терпение командира части: мы поголовно объявлены симулянтами и разогнаны по боевым постам. Лазарет ликвидирован.

Вполне допускаю, что именно так в здешних краях и спас свою армию от дизентерии Александр Македонский. А не только с помощью янтака.

Отрывок № 21

— Курил на посту? — неожиданно спрашивает меня лейтенант Паничев.

— Никак нет, — честно отвечаю я.

— А чего? Курева не было?

— Курево было, — отвечаю я ещё честней.

— А чего тогда? Спичек?

— И спички были. Коробкá не было.

— А о штык чиркнуть?

Смотрю на него с изумлением. Он снисходительно улыбается.

— Попробуй… В следующий раз…

Попробовал. Какая прелесть! Не знаю, насколько откидной штык «саксаула» (СКС-1) хорош в рукопашной, но спички об него чиркать — это что-то невероятное! Там вдоль клинка такая шероховатая ложбинка — никакого коробкá не надо.

И что бы ни говорил шибанутый рядовой Музыченко из первого огневого, всё-таки есть что-то светлое в нашем офицерстве.

Отрывок № 22

Иногда водовозка ломалась, и мыться приходилось в арыке вне дивизиона (запруды тогда ещё не было). То есть без самоволки всё равно не проживёшь.

Разумеется, я при первом удобном случае разгласил миф о царе Тантале — как тот стоял по горло в воде, изнывая от жажды, а напиться не мог: чуть наклонишься, вода уходит. Ребята были впечатлены. Они-то думали, «Тантал» — просто слово такое, а там, оказывается, вон что… Неужто нарочно так назвали?

Только никому ни звука! «Тантал» — наименование секретное, кодовое, посторонние лица его знать не должны. Но трудно, ох как трудно бывает подчас хранить военную тайну! В самоволке разговоришься с местными — спрашивают:

— Ребята, а вы где служите?

Замнёшься, конечно, смешаешься.

— Да тут недалеко… часть такая… Служим, короче.

— На «Тантале», что ль?..

Отрывок № 23

Армия учит жизни? Идите к чёрту!

За хорошее поведение и ударный труд вывезли нас пятерых на какой-то вечер в каком-то техникуме. И выяснилось вдруг, что минувшие полгода отучили меня от жизни напрочь.

Стою и оробело смотрю на танцующих. Ни ступить, ни молвить не умею. Отвык. Одичал.

То ли дело сержант Череменин! Этому — хоть бы хны! Нигде не пропадёт. Веселится вовсю: откалывает враскорячку шейк посреди зала (в Янгиюле ещё танцевали шейк!). Потом замечает меня оцепеневшего у стеночки, подходит.

— А ты чего стоишь?

— Толик, — растерянно говорю я. — Разучился… Не могу…

— Шейк не можешь? — удивляется он. — Ни разу, что ли, не видел, как Пипаш команду «На месте шагом марш» выполняет? Вот тебе и шейк!

Действительно, очень похоже…

А вот пониманию жизни армия, пожалуй, способствует. На «гражданке» идиотизм бытия скрадывается сложностью отношений. Размыт, расплывчат, зачастую прикидывается хрен знает чем: культурными традициями, моральными ценностями. На «Тантале» он бесстыдно обнажён, и нужно быть очень дисциплинированным воином, чтобы его не заметить. Сказано классиками: понять — значит упростить. Так вот у нас всё просто. И, стало быть, вполне доступно для понимания.

Отрывок № 24

Пара пыльных дорог. Левая ведёт со «старта», правая — от радиотехнической батареи. Потом сливаются. По ним сходящимися курсами в сторону солдатского городка движутся две колонны — одна побольше, другая поменьше. Весь вопрос: которая из них раньше проскочит развилку. Ибо направляются они «на рубон» (в данном случае, на обед), и кто не успел, тот опоздал. Достичь казармы первым — это лишние десять минут на то, чтобы привести себя в порядок перед приёмом пищи. Пустяк, конечно, однако дело чести.

— Шире шаг!

Кажется, сегодня первыми окажутся стартовики.

— «Желудки!» — обиженно взвывает строй радиотехников.

— «Геморрои!» — победно гремит в ответ.

Но в тот день, о котором я хочу рассказать, радиотехническая батарея освободилась пораньше, а мы еле волокли ноги от усталости, чем не на шутку раздражали рыжего зеленоглазого лейтенанта — того самого, что был похож на двоечника Сашу Экка (сильно повзрослевшего). Привык там у себя в кремлёвских ротах шаг чеканить! А мы не кремлёвская — мы скорее золотая рота.

— Стой!

Останавливаемся.

— Смирно!

Обретаем некое подобие выправки.

— Шагом… марш!

Три строевых шага, дальше — походный. То есть опять плетёмся.

Лейтенант свирепеет.

— Стой!.. (рассказывает нам, кто мы такие и на кого похожи) Строевым! Шагом… марш! «Не плачь, девчонка» — запе… вай!

Запевать никому не хочется.

— Стой!

И так до самого городка. Дело пошло на принцип. Помаленьку начинаем злиться.

— «Не плачь, девчонка» — запе…