Четки

Яцек Липняж закрыл глаза и сжал пальцами подлокотники кресла.

* * *

— Этот показатель условный, как шкала Цельсия. Вода кипит при ста градусах, человек попадает под колпак Провокации, когда его ПО достигает ста. Можно было сделать и так, что Провокация вступает в игру, когда ПО равняется двумстам тридцати одному или девяноста пяти и трем четвертям. Показатель, при котором появляется Элиминация, не был известен вплоть до вчерашнего дня… — Талинский замолчал. Он сомневался, мог ли быть настолько искренним с Россмудой. Это, с одной стороны, рискованно, а с другой — желательно. Он надеялся переубедить его и втянуть в свое Дело.

Профессор молча кивал. Смотрел на коммуникатор, который показывал фото семилетней девочки с рыжими волосами. Когда Талинский подошел ближе, тот быстро погасил экран.

— Элиминация появляется тогда, когда ПО достигает ста тридцати семи, — протянул Талинский. — Мы не знаем, является ли это число постоянным. Несмотря на очередную реконфигурацию, математическая модель остается правильной. Непонятно, конечно, будет ли так дальше, но мы это тоже узнаем. Начиная с недавнего времени очень трудно собирать и передавать информацию. У меня создается впечатление, что некоторые передачи между Кольцами не только контролируются, но и вообще модерируются или блокируются.

— Это какая-то тайная организация? — В голосе профессора слышалась нотка беспокойства.

— Страх и до тебя добрался, не так ли? Не переживай, это просто клуб любителей. — Талинский специально сделал вид, что это было не важно.

— У них есть что-то общее с Прометеем? Почему они не закончили работу?

— Это были нескоординированные общественные действия. Настоящий бескорыстный труд сотен людей. К сожалению, они встретились с трудностями… и это огромный эвфемизм. Некоторых из них забрала Элиминация. Никто не мог сказать, сколько их исчезло. Цена наших знаний была огромна. Я работал над созданием интерфейса для отображения новой стохастической базы данных, что на тот момент было абсолютно легальным. База не была тайная, но была нечитабельна. Я не имел ничего общего со сбором или преобразованием данных. Проект окончился фиаско, а единственным его эффектом стало постоянное совершенствование моделей для оценки ПО. g.A.I.a. вспомнила обо мне полгода назад. Я сделал ноги сюда.

— А ты знаешь, что происходит в других Кольцах? Ты же не хочешь сказать, что мы придумали что-то, что используется во всех Четках?

— Если бы не ограничение свободы общения, Прометей имел бы какие-то шансы. Работа продолжалась в нескольких Кольцах. Там, где удалось собрать много желающих и добиться расположения властей. В Мюнхене работа наиболее активна. Мы сотрудничаем и обмениваемся информацией. Там местное движение сильнее — наши коллеги ежедневно на несколько минут соединяются с вычислительным центром Университета Людовика и Максимилиана. Модифицируют симуляцию данных, которую мы им выслали. Это займет несколько дней. Мы на шаг ближе к цели.

— Какой цели?

Талинский как всегда затруднялся с ответом на этот вопрос.

— К свободе, профессор. Свобода — наша цель. В том числе свобода путешествовать. В Мюнхене, например, атмосфера более располагающая к свободе. Их парламент завтра должен проголосовать за закон, который ограничит компетенции Элиминации.

Профессор незаметно поглядывал на коммуникатор, словно ожидал важного сообщения.

— Разделение на кольца безопаснее, — сказал он. — Это почти независимые биосферы. Пандемия невозможна.

— Но и мелкие организмы эволюционируют независимо. У нас нет шансов иметь иммунитет на штамм гриппа из Чикаго.

— Ты едешь в Чикаго?

— Меня не тянет путешествовать по другим кольцам, но кто-то, скажем из Марселя, может поехать туда, потом познакомиться с кем-то из Будапешта, а тот из Будапешта может приехать сюда. И здесь, в Варшаве, полмиллиона заразится вирусом, от которого у нас нет лекарств, и мы их даже не купим, потому что в Чикаго на него давно у всех иммунитет.

— Не знаю, какие процедуры предусмотрены во время межкольцевых поездок. Я уверен, что путешественники проходят карантин.

— А что с торговым транспортом?

— Это решает трансфер технологий. Дешевле скопировать алгоритм синтеза лимузина Роллс-Ройс Сильвер Сераф IV, чем транспортировать большой и тяжелый физический объект.

— Массовое производство — это отдельный случай. Но возьмем, например, лекарства. Редкие лекарства. Здесь проблема доставки состоит не в массе, а во времени. Синтез нового лекарства продлится дольше, чем транспортировка. Я в сепарации Колец вижу просто потенциальные угрозы для цивилизации — не индивидуальные. Растет не только биологическая разница, но и культурная. Языки после нескольких десятков лет изменились до неузнаваемости. И это несмотря на развитую Сеть.

— Кольца появились, чтобы предотвратить куда более серьезную угрозу, — профессор отложил трубку, но не расстался с коммуникатором. — В конце концов, зачем ездить в другие Кольца? Что там есть такого, чего не было бы тут? Ты сам говорил о болезнях, на которые у нас может не быть иммунитета.