Четверо детей и чудище

— Она вон там была, у тех больших квартир, в окна подглядывала. А потом как испарилась! — заволновалась я.

— Небось дальше полетела, — сказал Робби.

— Нет, я же смотрела. Она точно не улетала. Давай, надо ее найти. Держимся вместе, ладно?

Выстроившись клинышком, мы полетели к многоэтажке: я впереди, чуть сзади Робби, по левую руку от меня, и Моди по правую. Только бы я ошиблась, думала я. Может, я на секунду отвлеклась и Шлёпа уже улетела далеко вперед? Но как я ни вглядывалась в горизонт, Шлёпы было не видать. Я с беспокойством посмотрела вниз, вспомнив, как она рухнула, когда поднялась слишком высоко. Ее нигде не было, но, если она упала в реку, тяжелые крылья могли быстро утянуть ее на дно.

— Шлёпа, только бы все обошлось! — шептала я, летя на всех парах. Хоть сводная сестрица большую часть времени и выводила меня из себя, все-таки я ее уже полюбила. От одной мысли, что с ней что-то случилось…

Мы были уже рядом с многоэтажкой. Я направилась к пентхаусу. На крыше располагался небольшой садик: шезлонг, бокал вина на шикарном мраморном столике. Ни души. Но подлетев совсем близко, я увидела тут и там на бетонном полу красные перья.

— Шлёпа! Шлёпа, где ты? — крикнула я.

— Здесь! Только смотри осторожно. Этот псих меня связал! — прокричала Шлёпа откуда-то изнутри.

— Робби, что бы ни случилось — береги Моди, — сказала я.

— Нет-нет, это ты ее береги. Я пойду спасать Шлёпу. Я же мальчик, — попытался удержать меня Робби.

Моди, не обращая на нас никакого внимания, полетела вперед, легко приземлилась на мысочки и засеменила прямо в раздвинутые стеклянные двери. Мы бросились за ней, но, не успев толком сложить крылья, столкнулись и на мгновение переплелись между собой.

— Шлёп-Шлёпа! — позвала Моди.

Я припустила вперед в ворохе перьев. Шлёпа, привязанная к ножке стола поясом от халата, как раз собиралась зашвырнуть огромной стеклянной вазой в съежившегося в углу дядьку.

— Шлёпа! Стой! Ты его убьешь! — крикнула я. — И осколками тут все засыплешь, а Моди босиком.

— Да это он меня убить пытался! — возмутилась Шлёпа. — Я только заглянула — он сидит в шезлонге, в ноутбук тыкает, а потом вдруг голову поднимает, а там я — так он чуть в штаны не наделал, у него такое лицо стало — просто умора! А потом вдруг ка-ак замахнулся — и швырнул в меня ноутбуком своим паршивым. Смотри, у меня до сих пор кровь идет! — Шлёпа показала на свой лоб. — Оглушил меня — прям правда оглушил, — я грохнулась, а он меня хвать и притащил сюда и привязал этим своим жутким халатом, а потом — в жизни не догадаешься, что он после этого сделал, гад.

— Что?! Что он сделал?!

— Пошел и в газету позвонил! Собирается сдать меня за тысячу фунтов! — крикнула Шлёпа и снова замахнулась вазой.

— Нет! Не надо! Господи боже, это же «Лалик»[27]. Послушайте, я вас не трону — никого не трону. Невероятно! Вы кто вообще, типа пришельцы? Я хочу вас уберечь. Вы мои , я вас первый увидел.

— Никакие мы не ваши, еще не хватало! — Я бросилась к Шлёпе и попыталась развязать узел.

— Не трогай ее! Вы все останетесь тут. Вы — моя сенсация! — сказал дядька. Он схватил меня и попытался повалить на пол.

— Не смейте трогать мою сестру! — закричал Робби и ударил его кулаком в грудь. Он старался бить сильно, но кулачок-то у него был маленький — противнику хоть бы хны.

— Бей туда, где больней всего! — завопила Шлёпа.

Я попыталась оцарапать ему лицо, но он перехватил мою руку и заломил пальцы. Я вскрикнула от боли. И тогда Робби обернулся и засандалил ему между ног. Не знаю, целился ли он туда или просто повезло, но дядька со стоном «а-а-у-у-у-ы» согнулся пополам.

— Быстрее, быстрее! — Я снова завозилась с поясом. — Надо выбираться!

Я отчаянно дернула последний раз — и узел развязался. Шлёпа вскочила, добавила дядьке на орехи и сцапала Моди. Мы с Робби схватились за руки, а потом все вместе выбежали из комнаты на террасу.

— Не-е-ет! — провыл дядька нам вслед.

— Да! — крикнули мы, шагнули с крыши, расправили крылья и были таковы.

Мы полетели в обратную сторону. Даже Шлёпе не хотелось больше приключений. В схватке с тем ужасным типом она потеряла кучу перьев, остальные все помялись и торчали во все стороны. Моди устала, и нам снова пришлось по очереди ее нести. У меня болела рука, и все еще мутило от пережитых волнений. И только у Робби вдруг открылось второе дыхание:

— Видела, как я ему врезал — бац, хрясь, бумс! Он как подкошенный рухнул. Круто я его отделал, а он ведь здоровее меня раз в пять. Я спас тебя, Роз, и Шлёпу, и Моди. Я вас всех спас!