Четверть века назад. Часть 2

Онъ вздрогнулъ вдругъ, насторожилъ ухо… Сверху, сквозь открытыя окна, долетали до него изъ кабинета покойницы дрожавшіе, обрывавшіеся звуки голоса читавшаго надъ нею старика смотрителя… «Единымъ мгновеніемъ и сія вся смерть пріемлетъ», явственно разслышалъ князь Ларіонъ…

Онъ машинально кивнулъ, какъ бы въ подтвержденіе этихъ донесшихся до него словъ, вынулъ изъ кармана шлафрока добытый имъ изъ тайника шкафа флаконъ и, развязавъ обматывавшій его лоскутъ лайки (онъ тутъ же кинулъ его въ стоявшую подъ столомъ корзину съ рваной бумагой), осторожно вытащилъ стеклянную пробку, — и вылилъ въ бокалъ до капли содержавшееся въ стклянк….

«Теперь уничтожить это!» молвилъ онъ, отвчая мысленно послдовательному ходу своего заране, и давно, обдуманнаго плана. Онъ направился къ одному изъ баютовъ библіотеки, вынулъ изъ стоявшаго тамъ ящика съ англійскими ручными инструментами молотокъ и, подойдя затмъ къ камину, отставилъ стоявшій предъ нимъ экранъ, нагнулся, положилъ стоянку на плиты камина, и принялся дробить ее молоткомъ. Онъ длалъ это спокойно, не спша, съ тою «аккуратностью» которая дйствительно входила въ привычки его западнаго воспитанія….. и какъ бы находя теперь какое-то удовольствіе въ этой механической работ, оттягивавшей на нсколько мгновеній то, ршенное, послднее….

Обративъ флаконъ въ порошокъ, князь Ларіонъ выпрямился, раскидалъ его ногой по плитамъ, смшавъ съ разсяннымъ по нимъ пепломъ, поставилъ экранъ на прежнее мсто, а молотокъ положилъ въ тотъ же ящикъ съ инструментами — и, заперевъ шкафъ на ключъ, вернулся къ столику у окна.

«Видимыхъ слдовъ нтъ, по наружнымъ признакамъ окажется — апоплексія…. а добираться глубже ни для кого не будетъ интереса»… Онъ повелъ усталымъ взглядомъ по обширному покою, въ которомъ все говорило ему о его прошломъ, о завтахъ и преданіяхъ его рода, и горькая усмшка, какъ бы прощальнымъ привтомъ этимъ преданіямъ и идеаламъ прошлаго, скользнула по его губамъ.

«Со мною кончится… Не Шастуновы… Раскаталовы пойдутъ», несвязно прошепталъ онъ, болзненно прижмуривая вки. Онъ взялъ со стола принесенную имъ отъ усопшей лилию; и жадно наклонилъ къ ней лицо, какъ бы желая вычерпать изъ нея весь ея обаяющій запахъ…..

«Какъ ты…. цвла…» не договорилъ онъ, выронилъ цвтокъ изъ руки и, протянувъ ее къ бокалу, поднялъ его — и подошелъ съ нимъ къ самому окну.

Луна зашла… Сверкавшія звзды… словно миріады вопрошавшихъ глазъ, представилось ему на мигъ, глядли на него съ недостижимой высоты неба. Вковыя липы праддовскаго сада склоняли надъ землею свои неподвижныя втви, будто задумавшись о немъ, и ожидая…

Онъ еще разъ болзненно моргнулъ вками.

«Какъ любила она эти звздныя ночи!» пронеслось у него въ памяти.

«Живый въ помощи Вышняго въ кров Бога небеснаго водворится!» донеслось до него сверху.

«Сейчасъ узнаемъ!» проговорилъ онъ, быстро поднося бокалъ къ губамъ — и, опорожнивъ разомъ, выкинулъ его разчитаннымъ послднимъ движеніемъ далеко за окно.

Слабый звонъ тонкаго стекла, разлетвшагося въ мельчайшія дребезги на песк аллеи, не усплъ еще замереть въ сонномъ воздух, какъ бездыханное тло князя Ларіона, ударившись вискомъ о косякъ стны, опрокидывалось всею тяжестью своею на паркетъ…

1878