Четвертая мировая война

Не стоит ли подумать о том, что задача не в «гуманизации» этого загона-фабрики-бойни современного полиса, а в разрушении самой этой логики, в том, чтобы сорвать с себя овечью шкуру и уже без овец обнаружить, что пастух-мясник-подстригальщик не только совершенно бесполезен, но вреден и опасен?

Логика национальных государств заключалась (в общих чертах) в следующем: полис-город объединял вокруг себя территорию (а не наоборот), провинция объединяла несколько полисов, страна объединяла провинции. Таким образом, полис-город был минимальной ячейкой нации-страны, а полис-столица навязывала ей свою логику.

Существовало в те времена подобие общей цели — один или несколько элементов, объединявших этот полис внутри себя, точно так же как и элементы, объединявшие государство-нацию (территория, язык, денежная единица, политико-правовая система, культура, история, и так далее). Эти элементы подвеглись эррозии и подрыву (нередко в прямом смысле) со стороны глобализации.

Но что произошло с полисом при сегодняшнем истощении (доходящем почти до исчезновения) национального государства? И что было первым — полис или национальное государство? Истощение одного или истощение другого? Это не важно. По крайней мере для того, о чем мы сейчас говорим. Была ли вызвана фрагментация (и поэтому, тенденция к исчезновению) национального государства фрагментацией полиса или наоборот? Это другая тема.

Как и в национальном государстве, в полисе потеряно то, что накапливалось в течение долгого исторического периода. Сегодня каждый отдельно взятый полис — это не более чем беспорядочная и хаотическая фрагментация, замещение одних полисов другими, которые не только различны между собой, но зачастую и противоположны.

Власть Денег требует для себя особого пространства, которое не только послужит ей зеркалом ее величия и благополучия, но и защитит ее от «других» полисов (принадлежащих «другим»), находящихся вокруг нее и «угрожающих» ей. Эти «другие» полисы не похожи на варварские общины былых времен. Полис Денег пытается подчинить их своей логике и нуждается в них, но одновременно с этим он и боится их.

Там, где раньше находилось национальное государство (или шла с ним борьба за пространство) сегодня есть лишь беспорядочное скопление полисов. Полисы Денег сегодняшнего мира — это «дома» Общества Власти. Тем не менее там, где раньше существовала юридическая и институционная система, регулировавшая внутреннюю жизнь национальных государств и отношения между ними (международная юридическая структура), сегодня нет ничего.

Международная юридическая структура устарела и место ее занимает сейчас постоянно импровизируемая «юридическая» система Капитала: дикая и беспощадная конкуренция при помощи любых средств, в числе которых — война.

В чем суть программ общественной безопасности городов, если не в защите тех, у кого есть все, от тех, у кого нет ничего? «Мутатис мутанди», программы национальной безопасности, перестали быть программами защиты одной нации от других и превратились в программы борьбы всех против всех и повсюду. Образ города, окруженного (и испытывающего угрозу) поясами нищеты и образ нации, которой угрожают другие страны, начали совпадать. Бедность и недовольство (этих «других», не желающих просто по-хорошему исчезнуть) находятся уже не на периферии, их уже можно встретить почти в любом месте городов… и стран.

Дело в том, что «реорганизация», проводимая властями полисов, этих разрозненных фрагментов, в качестве репетиции или тренировки для национальной реорганизации, бесполезна. Ибо их настоящая задача — не столько в реорганизации, сколько в стремлении изолировать «вредные» элементы, сводя к минимуму резонанс, который могут создать в полисе денег их протесты, борьба и сопротивление.

Те, кто правит городом, на самом деле лишь администрирует процесс фрагментации полиса, в надежде перейти к администрации процесса национальной фрагментации.

Приватизация городских пространств не что иное, как страх, нарушающий свою собственную логику. Полис превратился в хаотичный архипелаг. «Сосуществование» среди меньшинства возможно благодаря совместному страху перед «другим». Да здравствуют частные улицы! За ними последуют частные кварталы, города, провинции, нации, мир… все приватизированное, то есть изолированное и защищенное от «другого». Но даже состоятельный сосед рано или поздно тоже превратится в одного из «других».

Чего не смогла ядерная война, того добьются корпорации. Разрушив все, включая и источник собственного богатства.

Таков мир, не вмещающий ни одного из миров, даже своего собственного. Таков проект Гиперполиса, встающего над руинами государства-нации.

III. Политика.