Четвертая жена синей бороды

Ухватив кулон дрожащими пальцами, я еле-еле смогла его открыть. И вдруг произошло нечто такое, чего уж точно не могло быть. Ослепительно яркий свет вдруг хлынул изнутри, и в его лучах я увидела, как птица, хранящаяся в ракушке, выпорхнула наружу. Делая виражи и хлопая крыльями, она увеличилась в размерах, подлетела к зеленоватому кругу, ударилась всем телом о стекло, а потом, словно снежинки, сбрасывая перья, полетела вниз и, сделав круг над гробом, медленно опустилась туда, сев на его край.

Яркое пятно, освещающее тело мертвеца, стало еще ярче, и он вдруг ожил.

Схватившись обеими руками за рот, я медленно сползла спиной на землю и, подогнув коленки, стала наблюдать, как мертвец сел на своем ложе. Глухо постанывая, он поднял руки и начал тереть ими свои почерневшие веки. А когда смог их открыть — комнату озарил еще один свет, льющийся уже из его пустых глазниц.

— Кто ты? — прорычал мужчина, тело которого, вместо одежды, покрывали белые полоски ткани, а в короне ярко блеснул темно-синий сапфир — камень королей. — И что тебе надо от меня?

Я не знала, видел ли меня труп, поэтому промолчала.

Но вот синяя птица из моего кулона забила крыльями, и несколько перышек упали в гроб; взяв их и приложив к лицу, мертвец вдруг обрел глаза.

Я ужаснулась, когда прозревшая голова повернулась в мою сторону и синие зрачки уставились мне в лицо.

— Это твоя птица, царевна? — спросил у меня мертвец.

— Да… — собравшись с духом, прошептала я так тихо, что еле-еле сама себя услышала.

— Меня зовут Рамзесс Ра-За, — хватаясь почерневшими ладонями за край своего гроба, труп перебросил ноги — и встал ими на землю, гордо выпрямив спину и голову в короне. — Я — восьмой фараон Нового Царства. Много тысячелетий я покоился в своем саркофаге, с тех самых пор как дух мой навсегда ушел в Царство мертвых. Придворный лекарь сделал из моих останков мумию и положил ее в этот саркофаг. И я должен был покоиться тут вечно. Но воры разграбили гробницу, похитив также и мои останки.

Синяя птица, слетев с саркофага (теперь я знала, что это был именно он), сделала несколько кругов в воздухе и опустилась на ладонь мумии.

"Что же теперь защитит меня, раз птица покинула кулон? — думала я, напрасно вглядываясь внутрь ракушки, но она была пуста. — Я как-то разбудила мумию, и теперь, чтобы отомстить своим обидчикам, она уничтожит меня"

— Не бойся, царевна, — меж тем Рамзесс Ра-За сделал в мою сторону два шага, вытянув вперед руку, на которой сидела птица. — Я благодарен тебе за то, что ты принесла сюда свет и позволила моему духу хоть на время возвратиться в забальзамированное тело, так как мне нужна помощь, и ты способна мне ее оказать.

ГЛАВА 7 — Просьба мумии Рамзесс Ра-За

— Что… я… должна сделать… — спросила я, понимая, что выхода отсюда все равно нет, но раз мертвый фараон хочет о чем-то меня просить, возможно (если мне удастся ему помочь) — то потом он меня отпустит.

— Посмотри сюда, — делая еще несколько шагов в мою сторону, мумия засверкала синими глазами, и в их сиянии я увидела, что показывает она на остаток своего левого уха. Почерневшее, оно все-таки сохраняло форму, и я не понимала, что же я должна была там увидеть.

— А теперь сюда, — развернув голову, мертвый фараон прикоснулся почерневшим пальцем к своей щеке, и я вдруг обомлела: остаток высохшей плоти правого уха украшала золотая сережка в виде кошки, такая же была и у лорда Сергея Вартимора.

Я не знала, что мне думать, все мысли и чувства вдруг перемешались, в глазах померкло — и в голове моей раздался гул — словно в пчелином улье.

— Многие злодеи перевозили мою мумию, — поглаживая руками птицу, Рамзесс Ра-За перевел свой взгляд на нее, и я наконец-то смогла выдохнуть тот воздух, который собрался в моих легких, угрожая разорвать их на куски. — Первые не открывали саркофаг, боясь проклятий. Потом, когда тело мое попало в Рим, некто осмелился поднять крышку — и был сражен ужасной болезнью. А дальше… Сила первого проклятия иссякла, и все те, кто завладевал моей телесной оболочкой и ее посмертным убежищем после, уже не страдали. Но только потому, что не нарушили самый главный запрет, о котором предупреждала магическая надпись в подножном свитке, понятная всем — они не снимали из плоти бальзамирующей ткани и не трогали украшений, так как все они знали о том, что участь посягнувших на это будет ужасной.

— И… что… как… — срывающимся голосом я хотела спросить, почему сережка фараона была в ухе лорда Вартимора, но мои зубы стучали так, что я просто захлебывалась словами.

— Последним, тот, кто приобрел мою мумию, был отец хозяина этого замка.

— Лорд Генри Вартимор? — наконец-то я смогла сказать хоть что-то внятное.

— Покупая статую Баст, он вынужден был купить и мой саркофаг, так как в ином случае никто бы не продал ему богиню. За это он расплатился кольцом своей жены, и, по завету Баст, я сразу же забрал душу этой женщины, законной жены хозяина замка, с собою в Царство мертвых.

— О боже…