Четвертое крыло

— И ничего, можешь спрашивать. Кто-то же должен знать. Кто-то же должен помнить, — его плечи поднимались и опускались в такт ровному, показательно размеренному дыханию. — Ну а тебе здесь не тяжело находиться? Или это успокаивает?

Смена темы.

Я оглядела ряды столов, которые медленно заполнялись готовившимися к работе писцами, и представила среди них отца.

— Это как вернуться домой и в то же время нет. И не то чтобы что-то изменилось — здесь ничего не меняется. Проклятье, да на самом деле перемены — это заклятые враги писца. Но я начинаю понимать, что изменилась я. Это мне здесь не место. Больше нет.

— Да. Могу понять. — Что-то в его голосе подсказывало, что и правда может.

У меня на языке вертелся вопрос, как ему жилось в последние пять лет, но вернулась Есиния с тележкой, груженной запрошенными томами.

«Здесь все, — прожестикулировала она, потом показала на свиток сверху: — А это — для профессора Маркема».

«Мы проследим, чтобы он его получил», — пообещала я и наклонилась к тележке.

Мой высокий воротник сдвинулся, и Есиния охнула, вскинув руку к губам.

— О боги, Вайолет. Твоя шея! — Она резко подскочила, и от сочувствия в ее глазах у меня все сжалось.

В нашем квадранте не существовало такого слова — «сочувствие». Были гнев, ярость, возмущение… но не сочувствие.

— Ерунда, — я поправила воротник, прикрыв кольцо желтеющих синяков, и Лиам взял тележку за меня. — До завтра.

Она же всё качала головой и заламывала руки у нас за спиной. Мы вышли в коридор, и Пирсон закрыл дверь.

— За годы в Тирвейне Риорсон научил меня сражаться. — Я оценила очередную смену темы — явно такую же нарочитую. — Никогда не видел, чтобы кто-то двигался, как он. Только благодаря ему я прошел первый раунд вызовов. Может, по нему не скажешь, но он заботится о своих.

— Хочешь мне его расхвалить? — Мы поднимались вверх, и я с немалым удовлетворением заметила, что сегодня мои ноги стали сильнее. Как прекрасны дни, когда тело меня слушается.

— Ты все-таки слегка встряла с ним… — он скривился. — Ну как слегка… навсегда.

— Или пока один из нас не умрет, — пошутила я, но шутка явно не удалась. Мы свернули за угол и направились мимо квадранта целителей. — Но ты? Как ты можешь охранять человека, чья мать командовала крылом, захватившим крыло твоих? — этот вопрос меня подмывало задать всю неделю.

— Пытаешься понять, можно ли мне доверять? — он сверкнул очередной улыбкой.

— Да. — Ответ и в самом деле был прост.

Лиам рассмеялся, и смех его отдавался от стен туннеля и стеклянных окон клиники.

— Хороший ответ. Могу только сказать, что твое выживание много значит для Риорсона, а ему я обязан всем. Всем. — На последнем слове он посмотрел мне в глаза и не заметил, как колесо тележки задело торчащий в мощеном полу угол камня.

Пристроенный сверху свиток скатился на пол, я поспешила за ним наклониться и поморщилась от глухой боли. И прежде чем я успела этот самый свиток поймать, он развернулся — пол в этом коридоре шел под уклоном. Но потом я его все же схватила.

— Есть.

Толстый пергамент не так просто свернуть, и я успела заметить фразу, прочитав которую, замерла.

«Особенное беспокойство вызывают условия в Сумертоне. Деревня разорена, вчера ночью был разграблен обоз…»

— Что там? — спросил Лиам.

— На Сумертон напали, — я перевернула свиток, чтобы убедиться, что он не засекречен.

— На южной границе? — Лиам удивился не меньше моего.

— Ага, — кивнула я. — Это снова атака на высоте, если я не путаюсь в географии. Тут написано, что разграбили обоз, — я прочитала дальше. — И хранилище припасов в близлежащих пещерах. Но это бессмыслица какая-то. У нас же торговый договор с Поромиэлем.

— Значит, грабители.

Я пожала плечами:

— Понятия не имею. Видимо, узнаем на инструктаже.

Нападения на южных границах становились чаще, и все проходили одинаково: всюду, где слабели охранные чары, кто-то громил горные деревушки.

Тут вдруг на меня навалился огромный, невероятный голод, желудок требовал заполнить пустоту — и утолить ее можно было лишь кровью…

— Сорренгейл? — Лиам взглянул на меня с беспокойством, словно написанным в морщинах на его лбу.

— Тэйрн проснулся, — выдавила я, вцепившись в живот так, словно это я мечтала о целом стаде овец. Или коз. Или на что его потянуло этим утром.

«Боги, пожалуйста, уж поешь чего-нибудь».

«То же я могу предложить и тебе», — рявкнул он.

«Не с той лапы встал?»

Голод развеялся, и я поняла: это дракон приглушил нашу связь, потому что я сама еще не умела. Его чувства вливались в меня лишь в те моменты, когда пересиливали его сдержанность.

«Благодарю. Как Андарна?»

«Еще спит. И не проснется несколько дней, истратив столько сил».

— Неужели легче не станет? — спросила я Лиама. — Так будет каждый раз, когда наваливаются их чувства?

Он поморщился:

— Хороший вопрос. Деи еще неплохо держится, но, если уж разозлится… — Лиам покачал головой. — Вроде должно стать получше, когда они начнут транслировать силу и мы сможем от них закрываться, но, сама знаешь, до тех пор наше состояние Карра не волнует.