Четвертое крыло

— Это приказ. — Его голос не оставлял пространства для споров, и мы оба это знали — особенно когда место Деи на стене заняла Кэт. — Она со мной. Иди.

— Иди, — поторопила я.

Я бы не смогла жить, если бы с Даином что-то случилось из-за меня. Может, в последние месяцы он и вел себя как козел, но это еще не перечеркивает все годы, когда он был моим лучшим другом.

Даин словно вначале хотел противиться, но наконец кивнул и повернулся к Ксейдену.

— Доверяю ее тебе.

— Сегодня все только и говорят о доверии, — хмыкнул Ксейден. — Давай уже садись на дракона, чтобы потом я посадил ее.

Даин долго и пристально всматривался в меня, затем развернулся и побежал, забравшись по лапе Кэт, ярко напомнив мне о маневрах во время прохождения Полосы.

«Где ты?» — спросила я Тэйрна, обшаривая глазами пустые небеса.

«Почти на месте. Помогал остальным чем мог».

— Я не могу так, — сказала я Ксейдену, с трудом поворачиваясь к его груди в кольце рук. — Остальные улетели. Хочешь, считай это одолжением, мне плевать. Мы можем остаться. Я не могу ее просто бросить. Это неправильно, она бы меня не бросила никогда. Я должна остаться ради нее. Просто должна.

В его глазах было столько сопереживания, столько понимания, что, когда он отпустил мою талию, я уже решила, что он позволит мне остаться. Затем его руки легли на мои щеки, скользнули под затылок, и он прижался своими губами к моим.

Я растворилась в этом отчаянном и всепоглощающем поцелуе, зная, что он может оказаться последним. Язык Ксейдена двигался у меня во рту с силой и страстью, и я на нее отвечала, привлекая его все ближе.

Боги, совсем не так, как я фантазировала, вспоминая ту ночь. А намного лучше. Тогда он со мной осторожничал, но сейчас в том, как он сминал мои губы, не было ни малейшей сдержанности, и совсем неопасной казалась боль, что заныла у меня в животе. Он прервал поцелуй, только когда мы оба уже задыхались, затем приложился лбом к моему.

— Предоставь это мне, Вайолет.

«Почти на месте», — сказал Тэйрн.

Проклятье! Ксейден просто тянул время, чтобы успели прибыть Тэйрн и Сгаэль. Мое сердце упало как камень, прижав меня к стене.

— Я возненавижу тебя за это.

— Да, — кивнул он, и на его лице мелькнуло раскаяние. — Это я переживу. — Его ладони отпустили мое лицо и вцепились в мои плечи. — Руки вверх. Держись.

— Пошел. Ты.

Тут за ним возник огромный силуэт, и Ксейден бросился на каменный пол, когда Тэйрн пролетел прямо над ним. Его тень накрыла меня, а секунду спустя он подхватил меня передней лапой — как во всех тех бессчетных случаях, когда я выпадала в полете из седла.

«Мы должны вернуться!»

«Я сделал все, что мог, и не стану рисковать твоей жизнью. — Он набрал высоту, потом с натренированной легкостью перекинул меня себе на спину. — А теперь держись, нам надо от них оторваться».

Я оглянулась и увидела, как нас быстро нагоняют Ксейден на Сгаэль, а за ними, в сотнях футов ниже, крепость окружал десяток грифонов.

Глава 28

Для победы в Военных играх нужна не сила. А ловкость. Чтобы знать, как ударить, надо понимать, где твои враги — и твои друзья — уязвимее всего. Никто не остается другом навсегда, Мира. Рано или поздно те, кто к нам ближе всего, становятся врагами, пусть даже из-за благонамеренной любви или безразличия, а если дать срок, то и мы станем для них злодеями.

Книга Бреннана, с. 80

Каменная стена рядом с кабинетом профессора Маркема в квадранте всадников впивалась мне в спину и раздражала след от связи, но, не обращая на это внимания, я продолжала стоять, привалившись к ней всем весом. Возле запертой двери. Я чуть из кожи вон не лезла из-за волнения и невыносимо нарастающей силы, грозившей того и гляди прорваться наружу.

С отлета из Монсеррата прошло два дня. День полета в Басгиат и мучительно долгий день тишины.

Солнце еще не успело толком показаться из-за горизонта. Я не работала в библиотеке после возвращения и ухитрилась выскользнуть за дверь раньше, чем об этом узнал Лиам. Завтрак меня не волновал. Плевать на построения. Я могла представить себя лишь в одном месте. Здесь.

От эха шагов по винтовой лестнице мой живот напрягся, а пульс ускорился — я вскинула глаза к двери, ожидая появления фигуры в бежевой форме.

Но в коридор вошел Ксейден с двумя дымящимися оловянными кружками и направился прямо ко мне.

— Все еще меня ненавидишь?

— Всей душой.

Не совсем правда, но так было легче — свалить всю вину, что глодала меня два дня подряд, на него.

— Так и думал, что ты будешь ждать здесь, — он протянул одну кружку, словно в знак перемирия. — Кофе. Сгаэль говорит, ты не спишь.